Тупик для Дамы Пик. Маша Ловыгина
ну ты и… гадский гад – вот ты кто, Тимур. Сто раз повторю – пошел ты! – она показала ему средний палец.
– Ты так предлагаешь тебя подвезти? Заметь, не просишь со слезами на глазах, а…
Дина опять разглядела улыбку на его губах. Тимур был просто невыносим.
– Ты не подумай, я буду только рад! Но уговор – сначала покажи мне свое лицо, – прищурился он.
Дина даже задохнулась от такой наглости. Похоже, этот Тимур уже с детства был ушибленным на всю голову, а теперь, в результате несчастного случая, остатки мозгов отбил окончательно. С психами вообще надо вести себя аккуратно. Никогда не знаешь, что им придет в голову через минуту.
Дина медленно поднесла руку к маске и замерла на мгновение, заметив, с каким интересом Тимур смотрит на нее и от нетерпения покусывает нижнюю губу.
– Да пожалуйста! – резко дернула за резинку и, размахнувшись, бросила маску в провал стены. – Любуйся!
У Тимура дрогнула правая бровь:
– Откуда у тебя шрам? – спросил он, протягивая руку к ее виску.
– Не твое дело, – ответила она и распушила волосы, чтобы скрыть часть лица. – Чего уставился? – голос ее сорвался. – Нравлюсь?
– Вот знаешь, не удивлен, – серьезно сказал Тимур, покачивая головой. – Феминистками не рождаются. Ими становятся. В непримиримой борьбе. В твоем случае, видимо, еще и неравной.
– Все сказал?! – ощетинилась Дина.
– Все, – кивнул Тимур. – Но хочу добавить, что тебе этот шрам даже идет. Придает брутальности. Как-то сразу все желания улетучились, честное слово. Тебе надо было сразу ее снять, чтобы у меня иллюзий на твой счет не возникало.
У Дины запылали щеки. Она до боли прикусила язык, но затем, старательно скрывая в голосе досаду, сказала:
– Очень рада! И за тебя, и за себя, и за то, что все разрешилось.
– Послушай, это же ерундовая операция. Я про пластику, – примирительно сказал Тимур. – Сгладят, зашкурят, зашпаклюют, – забудешь, что он у тебя когда-то был. А вообще, это фигня, поверь. Я бы и внимания не обратил…
– Но обратил же? Терпеть вас, богатеньких уродов, не могу! Все вы… – она не закончила и, тяжело дыша, отвернулась.
– Слушай, ты извини. Меня занесло немного. Сам не понял, что сказал. Правильно ты говоришь, лечить меня надо, – Тимур широко улыбнулся. – Зовут-то тебя как, оплот феминизма, гроза маскулизма?
– Дина! – буркнула она. – Все, теперь отвянь! Хватит этих разговоров и подколов. Пусть каждый останется при своем. Где твоя машина? Я сейчас замерзну насмерть! И телефон у меня в гримерке остался, – вспомнила она. – А твой? У тебя же наверняка имеется навороченный гаджет. Такой же, как часы и тачка! – едко добавила она.
Тимур порылся в заднем кармане и достал плоский аппарат.
– Вот черт! – взглянув на него, Дина сразу все поняла. Стекло экрана было исчерчено паутиной трещин, и при нажатии жалобно скрипело. – Получается, неслабо тебя придавило?
– Ну да, прилетело мощно, – кивнул Тимур. – Болит все – голова, спина, задница…
– Не тошнит?
Тимур прислушался