Про Курейку и не только. Папины рассказы. Валерий Андрусенко
перечитал в детстве вдоль и поперёк. Между прочим, с тех времён меня дико интересовал один эффект, который описал Джек. А именно: когда мороз переваливает за пятьдесят, то, извините, плевок человека превращается в ледышку ещё до того, как достигнет земли. При этом будто бы раздаётся характерный треск. И старожилам Аляски даже градусник не нужен, вышел за дверь, плюнул, если треснуло – актировка, сиди дома, смотри телек. В Москве нечасто тоже бывают морозы за тридцать пять – сорок градусов, но сколько я ни пытался выплюнуть ледышку на московские мостовые, ничего не получалось. То есть получалось некрасиво. И я прекратил этот эксперимент. А оказавшись за полярным кругом, вдруг вспомнил.
И вот что я вам скажу. На Курейке, где зима продолжается с сентября до июня и оттепелей не бывает, абсолютный минимум был зафиксирован минус шестьдесят четыре с половиной градуса, но я его не застал. Зато минус пятьдесят и даже пятьдесят пять градусов бывало частенько. А при ветре более двух метров в секунду добавлялось минус пять градусов при объявлении актировок, когда работы на открытых площадках запрещались.
Так вот, когда мороз переваливает за пятьдесят, в окружающем мире действительно что-то происходит. Я уж не говорю, что такой мороз человека сдавливает как тисками, полегоньку, но беспощадно. Стоит провести на морозе пятнадцать минут, как вы покрываетесь инеем от дыхания, а глаза слипаются от намёрзшего льда. Эвенкам и чукчам не надо щуриться от мороза, он вылепил их лица по условиям эксплуатации.
Разговаривать на улице при минус пятидесяти пяти становится невозможно. Вы не услышите не только речь собеседника, но свою собственную. И даже не потому, что уши задрапированы. Просто вместе с фонемами, которые вы озвучиваете, на воздух вырывается пар из лёгких, он тут же смерзается, нанольдинки трутся друг с дружкой, шуршат, превращая вашу речь в кашу, словно вы пьяный или у вас отрезали язык. К тому же мышцы лица, губы сковывает маска, мешающая вам артикулировать речь. В результате слышатся только шипящие звуки, как будто вы вдруг перешли на польский. Плюнуть на таком морозе нелегко. Но если у вас это получится, то результат вы всё равно не увидите, потому что облако выхлопа поглощает всю картину, и звук при этом такой, как будто кто-то громко пукнул. Может, на Аляске это и называется треск?
Между тем к началу марта установилась великолепная погода. Мороз ослаб до минус двадцати пяти, голубое небо, рыжее солнце и полный штиль – божья благодать, весна. Я уже отработал целых две недели и начал потихоньку разбираться в местной топографии. А тут выходные, не обежать ли на лыжах окрестности? Лыжник я с детства был неплохой, десятку и даже двадцатку бегал легко.
В местном магазине купил пару лыж с полужёсткими креплениями, палки и, как был в дублёнке, шапке и меховых ботинках, так и отправился в лес. Довольно утоптанная лыжня петляла среди не очень густого леса, называемого лесотундрой, поскольку растёт он на вечной мерзлоте и годовые кольца наращивает исключительно медленно. Как раз поэтому местная лиственница драгоценна для строительства, –