Сапфир. Резеда Шайхнурова
ушей. Но, видит бог, Альвадис ел через силу, да и не особо скрывал это, хотя блюда были отменными, правда, не для высшего сословия. Бриллити заметила это и сникла, из-за чего минут десять за столом царила полная тишина.
– Кстати, – прервал молчание Сапфир, – а где хозяйка дома?
Бриллити и Питер подняли голову. Глаза второго метали молнии. Его больно ранил этот вопрос.
– Она умерла? – продолжал граф.
– Мне было десять лет, когда мама упала с обрыва. Она была слепа и не видела, куда ступает, – объяснила мисс Даймонд.
– Вы омрачаете наш обед, граф Альвадис, – сквозь зубы произнес Даймонд.
– Мне очень жаль, – неуверенно оправдывался грек.
На глаза Бриллити навернулись слезы. Она пыталась сдержать себя, но соленые капельки безжалостно текли по ее щекам, обжигая кожу.
Сапфир с юности не мог вынести, когда представительницы слабого пола плакали, и отвернулся. Он не понимал, почему женщины так часто дают волю эмоциям и рыдают по любому поводу и без. Иногда это его просто раздражало. Жалости к ним в этот момент он не испытывал и по возможности старался оставить их наедине со своими переживаниями. Его могли назвать жестоким и бесчувственным, но сам аристократ объяснял такое отношение к женским печалям и страданиям тем, что их слезы портят ему дотоле веселое настроение.
– Простите меня! – извинилась девушка, всхлипывая, и вышла из столовой.
Грек следил за ней взглядом, когда Питер предложил проводить его до двери. Граф посмотрел на хозяина дома и, вздернув нос, прошипел:
– Можете не утруждать себя! Я найду выход.
После его ухода отец поднялся к дочери в комнату.
– Папа, зачем ты оставил гостя одного? Я уже успокоилась!
– Он ушел, дорогая.
– Ушел! Но… но… Я все испортила, – укоряла себя Бриллити.
– Нет, это он испортил, милая. Я прошу тебя не принимать больше его приглашений.
– Это опрометчиво, папа. Граф Альвадис неплохой человек, просто не знает английского этикета.
– Возможно, но у него ужасные манеры, и я хотел бы, чтобы ты хотя бы не заходила к нему без меня. Уж лучше пусть он временами посещает нас.
– Ты уверен, что это будет учтиво с нашей стороны?
– Ты слишком увлечена тем, что подумает про нас этот надменный аристократ. На мой взгляд, его вполне устраивает одиночество, раз он поселился в огромном замке без жены, без слуг. Он вообще какой-то странный и не вызывает у меня доверия.
– Надо дать ему шанс, папа. Может, одиночество – это не его желание, а его проклятие. И нужно помочь ему. Мама бы так сделала.
– У тебя доброе сердце, родная, – снисходительно произнес Даймонд и поцеловал дочь.
Глава IV. Непослушание
Что манит нас, то не пугает, Но что пугает – манит нас…
На следующее утро, позавтракав, Бриллити, как обычно, пошла прогуляться по саду перед чтением. Она любила дышать свежим воздухом, особенно если накануне шел дождь. Но в этот раз мисс Даймонд недолго