Жизнь замечательных людей. Дмитрий Сергеевич Ханов
глазами, он почти шепотом поблагодарил и, также прихрамывая, вышел из вагона. Мне стало как-то не по себе, я решил его догнать (благо это было несложно) и купить одну из картин, на которой было изображено болото, расположенное в неведомом этому миру лесу. Я поравнялся с ним у эскалатора, сделал вдох, и легонько постучал по его спине. Старик обернулся и, мне показалось, даже как-то приветливо улыбнулся.
– Извините, я бы хотел купить у вас картину, – произнес я достаточно робко, весь чуть ли не дрожа от страха, природа которого не было мне известна.
– Эти картины уже не продаются, час их прошел, ты немного не успел, – спокойным голосом ответил мне художник.
– Тогда я могу вам дать денег., сделаем вид, что купил.
– Интересное у тебя отношение к искусству, молодой человек, ты можешь платить за сам факт его существования, – он сделал небольшую паузу. – Если тебе так хочется дать мне денег, я найду для тебя что-нибудь, время чего еще не пришло. Если, конечно, тебя не испугает пройти в мою мастерскую. Она недалеко от метро.
Я согласился и спустя несколько минут подъема из глубин земли, он, как опытный гид, повел меня в свою обитель. Шли мы темными дворами, и меня не покидало чувство, что сейчас меня зарежут. Эти дворы я и днем боялся обхаживать, а тут еще и мой попутчик, от которого так и веяло чем-то не от мира сего. Я соображал, почему и зачем на это подписался, по спине ударило, шея начала двигаться какими-то отрезками и почти что не слушалась. Мое природное любопытство победило инстинкт самосохранения в очередной раз.
Мы вошли в еще один дворик, и я, сквозь темноту, заметил, что он весь был украшен самодельными постройками. Тут было все: машины, фигуры сказочных героев, небольшие замки, украшенные клумбы – рай для детей и случайно забредших туристов. Старик показал рукой на подвал ближайшего дома и заявил, что проживает там. На секунду я снова задумался, не хотелось умирать именно сегодня, но что поделать, сам на это согласился. Сквозь дрожь, отрывистыми движениями я вошел в подвал. Художник включил свет и показал мне рукой, куда сесть. Я послушался его, приземлился на советский стул и начал рассматривать помещение. От него не веяло страхом, но запах был затхлым, от самой комнаты тянуло временем, в котором я толком и не жил; старый чайник, поставленный на не менее старую газовую плиту, полуразвалившаяся мебель, а кровать, на которой сидел старец вообще была без ножек. Стены и потолок же были куда интереснее: на стенах были изображены сказочные сюжеты, а потолок украшало изумрудное небо. Из транса, сопровождающего созерцание, меня вывел стук, происхождение которого я заметил не сразу. Я начал бегать по комнате глазами и заметил на полке сидящую ворону, которая пыталась пробить рядом стоящую стену. Старик встал, взял со стола ломоть хлеба и протянул птице. Она успокоилась, а художник тем временем обратил внимание на меня.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте