Все наши скрытые таланты. Кэролайн О’Донохью
никогда не напрашивались ей в подруги, и мы не хотим с ней больше общаться.
И так получилось, что я стала избегать Лили в школе, отворачиваться при виде ее, отказываться встречаться с ней взглядом, когда она заговаривала со мной. Я говорила Джоанн передать, что меня нет дома, когда она звонила. Наконец Лили поняла намеки. «Лизание Кита Дилани» стало последним эпизодом нашей дружбы.
Я поворачиваюсь к Гриффин.
– Нет, мы не поссорились. Просто выросли.
– Ты можешь назвать примерную дату, Мэйв? Когда вы перестали дружить?
– Где-то… до рождественских праздников, наверное. Перед прошлым Рождеством. Примерно четырнадцать месяцев назад.
Уорд выглядит раздраженным. Он постоянно что-то пишет в блокноте.
– Итак, ты утверждаешь, Мэйв, что не имеешь никаких относящихся к делу сведений о Лили за прошлый год? А она… посещала какие-нибудь чаты в Интернете? Были ли у нее какие-то особые друзья?
Гриффин, нахмурившись, смотрит на него.
– Не уверена, что чаты до сих пор популярны, Уорд. И в любом случае, это не относится к делу. Расскажи еще о гадании на картах Таро, Мэйв. Произошло ли тогда еще что-нибудь?
Я кусаю губу.
– Да. Открылась одна карта. Которая, вообще-то, не принадлежит колоде.
– Ты можешь ее показать? Эти карты сейчас у тебя с собой?
Я вынимаю их из своей школьной сумки и кладу на пол перед собой. Переворачиваю их лицом вверх.
– Видите эти карты, у каждой есть свое место. Каждая принадлежит к какой-то масти или имеет какое-то осмысленное название. Но эта карта, она выпала только для Лили. На ней была изображена пугающая женщина и написано «Домохозяйка». Она была сама по себе.
– И что означает эта Домохозяйка?
– Не знаю. Поэтому Лили и расстроилась. Она верит во всякое такое. Больше многих. Больше меня. Когда я сказала, что не знаю, что это за карта, она испугалась. Мне тоже стало страшно, потому что мне казалось, что я убрала эту карту из колоды.
– А ты можешь показать сейчас эту карту?
– В этом-то и дело, – говорю я, прикусывая губу. – Я не знаю, куда она подевалась.
В моем голосе слышна дрожь, как будто я боюсь, что карта вот-вот зайдет в дверь.
– Значит, ты испугалась, и это испугало Лили, – говорит Гриффин. – Ее брат говорил, что ее впечатляли подобные вещи.
При слове «брат» мое сердце снова подпрыгивает. Ро. Меня настолько расстроили мысли о том, что Лили в опасности, что я полностью забыла о Ро и о том, каково ему сейчас приходится.
– Да. Я всегда была типа… лидером, наверное, – говорю я неубедительно. – Лили всегда чувствовала то же, что и я.
– Поэтому ты была как на иголках все выходные? – спрашивает Джо. – У тебя были дурные предчувствия о Лили?
Я киваю.
– И поэтому все девочки говорили «ведьма», – делает вывод Гриффин.
Снова киваю.
– И еще кое-что, – добавляю я и ощущаю, как трое взрослых буквально склоняются надо мной, внимая каждому моему слову,