Смотрящий по России. Евгений Сухов
в чем Меркулов убедился едва ли не в первый день. А спецов следовало уважать! Чего, например, стоят видеокамеры, установленные по всему периметру территории и совершенно незаметные со стороны, причем две из них были с круговым обзором. Каждая отснятая кассета строго анализировалась, как если бы велась охрана важного стратегического объекта.
Такой деловой подход Максу нравился, он как бы вновь попал в привычную обстановку. И ему совершенно не было дела до того, кого приходилось охранять, – видного политического пахана, как когда-то по месту своей прежней службы, или какого-то мутного гражданина, как в данном случае (стиль работы всегда одинаков – знай, помалкивай и хорошо выполняй порученное дело). Важно то, что подъемные в первый месяц составили столько, что он сумел отложить неплохую сумму для предстоящего отдыха в Арабских Эмиратах. Если так дела пойдут и дальше, то со временем можно будет купить себе квартиру где-нибудь на окраине Москвы.
Преимущество в расположении поста заключалось еще и в том, что подходы к дому просматривались далеко за дорогой. Для этого не нужно было выскакивать на крыльцо и, уподобившись настороженному гусю, вытягивать шею. Достаточно было ткнуть пальцами в клавиши, чтобы на экране возникла четкая картина. Если требовалось увеличение, то объект можно было приблизить еще одним прикосновением.
Причем прохожие порой чувствовали себя настолько беспечно, совсем не подозревая о камерах слежения, что смело справляли в кустах, недалеко от дороги, большую и малую нужду. А позавчера молоденький девятнадцатилетний ухарь в зарослях крапивы совратил сорокалетнюю тетку. Макс немало повеселился, выводя во весь экран картину страстного совокупления. Причем парень действовал подчас так неумело, что возникало законное желание выскочить на улицу и помочь ему советом. Но нельзя! Вся конспирация полетит к черту! В этот раз тоже хотелось бы увидеть нечто похожее, глядишь, и не так уныло протянулось бы дежурство.
По улице, слегка пригибаясь, топал неказистый старичок. Заурядная сельская картина. Куртка на нем была старая, крепко затертая на локтях, штаны широкие, с пузырями на коленях. Старикашка, одним словом, что с него взять! Не до изысков болезному, тут бы на хлеб и молоко хватило. Никакого профессионального интереса у Макса он не вызвал. Остановившись у разрытой канавы, старик, проявляя обыкновенное любопытство, заглянул в нее и, не обнаружив ничего занимательного, побрел дальше. Вот он остановился, посмотрел на испачканные ботинки, пробормотал что-то (видать, крепенько матюгнулся) и несколько раз несильно топнул о камень, стараясь сбить с подошв налипшую комковатую глину.
Макс озадаченно потер подбородок, что-то в облике старика ему не нравилось. Правда, он не мог понять, что именно его настораживало. Собственно, это и было интуицией. Он еще сам не отдавал себе отчета, но уже включился в работу. Всмотревшись, понял – у дедули была слишком напряженная походка и чрезмерно равнодушный взгляд. Старик как будто бы догадывался о том,