Завет лихого пацана. Евгений Сухов
потугами трех хитников, рывших яму.
Уже третий год бригада хитников привлекала их в качестве охраны, а потому все свободное время стражи порядка проводили рядом с ними. В настоящее время реальной угрозы вроде не было, но она могла возникнуть в любую минуту. Шального народа по лесу ходит много, а милиционеры только одним своим видом отпугивали возможных недоброжелателей.
Вся деятельность хитников проходила у них на глазах. Уже который год парни мечтали отыскать нетронутую жилу изумрудов, но всякий раз лишь натыкались на стволы деревьев полувековой давности, оставленные прошлыми поколениями добытчиков.
– Плотнячок пошел, – пропыхтел один из хитников, долговязый тощий парень. Несмотря на свою худобу, он был необыкновенно вынослив и, уподобившись кроту, мог ковыряться в земле сутки напролет без отдыха.
«Плотнячок» означал твердую породу, еще не тронутую лопатой, следовательно, имелись все основания предположить, что где-нибудь на глубине трех метров прячется изумрудная копь. Однако его слова особого энтузиазма не вызвали, подобные откровения все слышали уже не однажды, но потом вдруг выяснялось, что на глубине полутора метров обнаруживается сломанный самовар, а то и ось от телеги.
– Уверен? – вяло поинтересовался его напарник, рыжеватый парень с крупной головой.
– Уверен! Лопату в землю ткнул, так она едва не сломалась.
– В прошлый раз ты то же самое говорил, – вмешался третий парень с крупными конопушками на лице. – А потом что оказалось? Четыре метра прорыли, и все задаром!
– Сейчас совсем другое дело, – горячился долговязый. – Зуб даю.
Конопатый только скривился.
– Смотри, и вправду выбью!
Подобные перепалки для милиционеров были не в диковинку. Про плотнячок они тоже слыхали, а потому равнодушно относились ко всем переживаниям хитников. Самое большее, что могли наковырять хитники, так это пару десятков цитринов, да извлечь несколько аметистовых друз. Полученная прибыль едва ли перекроет все их расходы. Но парни были самые настоящие энтузиасты и, несмотря на неудачи, продолжали неутомимо искать нетронутые места, щедро расплачиваясь за свое спокойствие с милицией.
– Серьезный был лагерь, – повернулся капитан к Лаврову, желая продолжить разговор. – Говорят, что там зэки на платиновом карьере работали. Причем работали все, что мужики, что блатные. Потом там массовый побег был. Многих побегушников охрана положила.
– Много чего говорят, – туманно протянул Лавров. – А побег действительно был. Моего деда как раз за тот побег и наказали. Сполна срок отсидел.
– И что же он рассказывал?
– Особенно не распространялся. Умел язык за зубами держать. Только перед самой смертью немного разговорился. Про какой-то контейнер говорил, будто там алмазы были, которые по ленд-лизу должны были союзникам отправить.
– Неужели в контейнере могли быть алмазы?
– Сам подумай, для золота он маловат. Золото тогда тоннами на Запад отправляли. А для алмазов будет в самый раз. А потом, к чему им контейнер пломбами облеплять? Дед так и говорил,