Москит. Смерть идет на принцип. Татьяна Чистова
того, а сейчас поздно, придется выкручиваться самому. Возник на мгновение соблазн вновь воспользоваться услугами если не Тарасова, то одного из их племени, но также быстро улетучился. «Вам знакома эта фамилия?» – тогда удалось свести все к шутке, второй раз вряд ли получится.
– Что бы я без вас делал, – Илья сложил диски с базами в аккуратную стопку, взял верхний, с абонентами сотовых операторов, отправил его в дисковод. Затем заменил на базу паспортно-визовой службы, следом пошел в дело перечень криминального учета происшествий. И потом все остальные, вплоть до последнего, за него Илья взялся уже глубокой ночью, плохо соображая, что происходит и что он делает. Глаза закрывались, от усталости и мелькания перед глазами цифр, имен и фамилий мутило, сжимавшие мышь пальцы пару раз сводило судорогой. Матрица игнорировала брата Меркушева, для нее он не существовал – ни живым, ни мертвым, логично было предположить, что Меркушев-младший покинул этот мир еще до ее возникновения на российских просторах. Оставались еще несколько дисков, но в глаза словно песка насыпали, голова гудела, мысль в ней была только одна – отшвырнуть подальше ноутбук и не видеть его дней несколько, чем дольше, тем лучше – вид голубого экрана вызывал тошноту.
– Завтра, я подумаю об этом завтра, – пробормотал Илья и поднялся со стула, подошел к окну, уставился на желтые окна дома напротив. Он только что повторил фразу из любимого Ольгиного фильма, она могла смотреть его снова и снова, хоть с середины, хоть с конца, знала наизусть, обожала героев, забывала обо всем, погружаясь в сказку. Сказку, тогда добрую, со счастливым концом, а сейчас страшную. «А Ольга… Я не знаю, честное слово. Я ее родителям звонил, Тамара Ивановна меня послала куда подальше – и весь разговор» – снова всплыли в памяти сказанные еще зимой слова отца, и прошло уже почти два месяца, снег давно растаял, на деревьях появились первые зеленые листья. «Я не знаю» – Илья уткнулся лбом в стекло, зажмурился, перед глазами замелькали имена и даты, строки змеились, пошли волнами и рассыпались, но на их месте возникали новые. Сейчас только от него зависит, сколько продлится эта неизвестность, когда закончится страшная сказка – для Ольги, для Лизы с Мишкой и для него самого. Развернулся, решительно шагнул к столу, придвинул «уснувший» ноутбук.
– Иди сюда, скотина, – Илья взял диск с базой данных «Наркоучет». – Иди сюда, сволочь. Я знаю, что ты существовал на этом свете, и я тебя найду, я знаю, что ты не сдох при рождении, а прожил как минимум пятнадцать лет, и даже дольше. Ослепну, но найду.
И нашел, уже ранним утром, таращился бессмысленно то на таджика с метлой внизу на тротуаре, то на монитор перегревшегося ноутбука. «Меркушев Вадим Сергеевич, тридцать шесть лет, диагноз: галлюцинаторная параноидальная шизофрения, непрерывная, с прогрессирующим течением». И адрес лечебного заведения, поставившего диагноз: московская областная психиатрическая больница под номером пять, где пациент пребывал, к сожалению, всего ничего: каких-то три паршивых