Русские сумерки. Клятва трикстера. Олег Кулагин
давным-давно этому ценному грузу следовало оказаться в Зоне № 9.
– Да, наверное, что-то случилось, – сухо кивнул я.
– Она ведь не оставила бы нас здесь, правда? – вздохнул Ромка. – Настя пошла бы с нами до самого конца? Или ты считаешь, в этом нет смысла?
– Смысл есть всегда…
…утер слезы рукавом. Поднялся с мокрой травы. К отчаянию добавилась злость – на самого себя.
Скользя в грязи, запинаясь в густой траве, я бросился через завесу дождя. Ранние сумерки темнели с каждой минутой. «Лишь бы не заблудиться, лишь бы выйти к развалинам фермы!»
Пару раз я падал, в кровь ободрал руки о кусты терновника и почти уверился, что иду не той дорогой. Но вдруг из дымки появился узнаваемый обломок бетонной стены.
Я подбежал и торопливо стал разгребать битый кирпич.
Есть! Вот он – кинжал в отделанных золотом ножнах. Но главное – с удобной рукояткой. Я вытащил клинок из ножен, попробовал остроту лезвия.
И отложил в сторону.
Начал раскапывать кучу кирпичных осколков рядом. Извлек оттуда жестяную коробку с «товаром». Открыл и глянул внутрь.
Немного «мха», зато целых три «рыбьих чешуи», «наперсток» и «водяной аметист» – все тянет минимум на пять штук баксов. Если на двоих – по две с половиной на брата. Очень много.
А если одному – так вообще целое богатство! Хватит, чтоб купить себе нормальный дом в поселке, еще и на мотоцикл останется…
Я цепенею от этой неожиданной мысли. И стискиваю кулаки.
К черту, к лешему!
Главное – понять, что это за странная фиговина, которую мы обнаружили рядом с «водяным аметистом»? Демин вообще не хотел ее брать – от греха подальше. А я настоял.
Когда-то Петрович показывал мне похожую хрень. Или не совсем похожую?
Трудно рассмотреть в сумерках.
Я достаю из коробки тонкую фиговину, остальной «товар» зарываю на прежнем месте. Сую кинжал за пояс.
И опять двигаюсь последней тропой Сереги Гилевича – к горящему в полумраке, как глаз мутанта, окошку проклятого дома.
Страх и злость гремучим коктейлем отдаются в голове при каждом шаге. Пару раз я обхожу жилье «мясника» кругом, вслушиваясь и обдумывая, как незаметно проникнуть внутрь. Окно чулана уже закрыто – может, и заколочено по-новой? Ясно, что этот путь уже не годится…
«Думай, Глеб!»
Только ничего оригинального на ум не приходит.
А потом я улавливаю звук – оттуда, изнутри. Похожий на сдавленный крик. И просто шагаю к крыльцу, что есть силы начинаю барабанить в дверь:
– Открывай, сволочь!
Чуть отступаю. Но я не прячусь, стою в луче фонаря напротив входа: пусть «мясник» хорошо разглядит мою фигуру – жалкую, грязную, беспомощную…
Я жду. А мелкий дождь вокруг сверкает тысячами алмазных капелек. Это красиво – так красиво, что помогает не чувствовать бешено колотящееся сердце…
Негромко скрипит замок.
Дверь распахивается.
Тощий высокий силуэт возникает из тьмы. Огромная