Меня называют Капуцином. Даниил Хармс
не мог делать. Я ходил по комнате, потом садился за стол, но вскоре вставал и пересаживался на кресло-качалку. Я брал книгу, но тотчас отбрасывал ее и принимался опять ходить по комнате.
Мне вдруг казалось, что я забыл что-то, какой-то случай или важное слово.
Я мучительно вспоминал это слово и мне, даже, начинало казаться, что это слово начиналось на букву М. Ах нет! совсем не на М, а на Р.
Разум? радость? рама? ремень? Или: Мысль? Му́ка? Материя?
Нет, конечно на букву Р, если это только слово!
Я варил себе кофе и пел слова на букву р. О сколько слов сочинил я на эту букву! Может быть среди них было и то, но я не узнал его, я принял его за такое же, как и все другие. А может быть того слова и не было.
«Дорогой Доктор…»
Дорогой
Доктор,
я был очень, очень рад, получив Ваше письмо. Те несколько бесед, очень отрывочных и потому неверных, которые были у нас с Вами, я помню очень хорошо и это единственное приятное воспоминание из Курска. Что хотите, дорогой Доктор, но Вам необходимо выбраться из этого огорода. Помните, в Библии, Бог щадит целый город из-за одного праведника. И благодаря Вам, я не смогу насладиться поношением Курска. Я до сих пор называю Вас «Доктор», но в этом уже нет ничего медицинского: это скорее в смысле «Доктор Фауст». В вас еще много осталось хорошего германского, не немецкого (немец-перец колбаса и т. д.), а настоящего германского Geist’a, похожего на орга́н. Русский дух поет на клиросе хором, или гнусавый дьячок – русский дух. Это, всегда, или Божественно, или смешно. А германский Geist – орга́н. Вы можете сказать о природе: «Я люблю природу. Вот этот кедр, он так красив. Под этим деревом может стоять рыцарь, а по этой горе может гулять монах». Такие ощущения закрыты для меня. Для меня, что стол, что шкап, что дом, что луг, что роща, что бабочка, что кузнечик – все едино.
«Дорогой Саша…»
Дорогой Саша,
в этом (я для краткости говорю просто «в этом» но подразумеваю «в этом письме») я буду говорить только о себе. Я хочу, собственно говоря, описать свою жизнь. Очень жаль, что я не написал тебе предыдущего письма, а то я бы написал там всё, что пропустил здесь.
Давай прибегнем к методу сравнения. Ты, скажем, живешь там в Ашхабате каким-то образом. Назовем это для краткости «так». А я живу здесь, условно обозначая – «так так». Это я так уславливаюсь называть то и другое для того чтобы в дальнейшем было легче и удобнее говорить о том и об этом. Если ты находишь, что обозначения «так» и «так так» неудобны, то можно называть так: ты живешь неким образом, а я живу неким образом, но иначе. Пожалуй остановимся на последнем обозначении.
Допустим что я живу не «неким образом но иначе», а таким же образом, как и ты. Что из этого следует? Для этого вообразим, а для простоты сразу же и забудем, то что мы только что вообразили. И теперь давай посмотрим что получилось.
Чуть-чуть не забыл тебе сказать как я купил совершенно ненужное пальто. Хотя об этом я лучше расскажу