Заклинательница зла, или Пакости в кредит. Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы (сборник). Галина Куликова
толщиной с жирную кильку. Время уже тянулось к колокольчику, чтобы возвестить всему миру, что «вампирше» стукнул по меньшей мере сороковник. На Ардочке было жуткое вязаное платье, из рукавов которого торчали только темно-бордовые ногти – до такой степени оно было растянутым. Софья не смогла определить на глаз, то ли его разнесло в стиральной машине, то ли так было задумано изначально.
– А где сам Дмитрий? – спросила Ардочка все тем же вздорным голосом, взирая на Софью из-под челки. – Я поручила ему конфиденциальное дело, а он присылает каких-то баб.
– Во-первых, я не какая-то баба, – парировала Софья, напустив на себя строгость. – Я его доверенное лицо. Пришла сообщить, что поручение ваше выполнено. Вот диск.
– Зайдите, – хмуро сказала Ардочка и отступила в сторону.
Софья шагнула через порог и очутилась в огромной студии. Вероятно, это была старая коммуналка, в которой сломали стены. Все здесь оказалось увешано и уставлено фотографиями в рамах и без оных, так что вопрос о том, каким творчеством занимается эта самая Зимодаскина, отпал сам собой.
Обстановку студии можно было охарактеризовать одним словом – бедлам. В самом центре его, поперек комнаты, стоял письменный стол, заваленный горами барахла и украшенный «Макинтошем». Ардочка кинулась к компьютеру и выпростала из рукавов длинные костлявые пальцы с явным намерением открыть принесенный лазерный диск и посмотреть, что на нем. Через пять минут по студии пронесся ее крик, похожий на вопль разъяренной обезьяны:
– А-а-а!!! Все так и есть! Я была права! Моя «Мокрая серия» у него в компьютере! А-а-а!!!
Софья, присевшая на краешек стула, от неожиданности едва не свалилась на пол. Вскочив на ноги, она приблизилась к рвущей на себе волосы Ардочке и, встав за ее спиной, взглянула на экран. Взору ее открылся изящный снимок, запечатлевший улицу через оконное стекло, залитое потеками дождя. Все было размыто и прекрасно, как на картине Моне.
Пока Софья предавалась созерцанию, ярость Ардочки сменилась глубоким отчаянием, и она зарыдала в подол своего сиротского платья. Прошло минут двадцать, прежде чем Софье удалось разобраться в том, что случилось. Оказывается, некий Кошеваров – если верить рассказчице, ужасная тварь – некоторое время назад наладился красть у нее работы.
– Однако он делает это таким образом, что я не могу прищемить ему хвост! – рыдала хозяйка, терзая набрякший нос салфеткой, над которой недавно точила цветные карандаши. Софья промолчала, потому что Ардочка с разноцветным носом выглядела на удивление естественно. – Он крадет мои работы и публично выставляет их! А я ничего не могу сделать!
– Но как же так? – энергично возразила Софья, отлично разбиравшаяся в вопросе. Ведь общение с дизайнерами и художниками было ее хлебом насущным.
– А вот так! Кошеваров похищает не сами фотографии. Он не выдает мои работы за свои, если вас это интересует. Он делает свои собственные снимки на основе моих замыслов! В прошлом месяце, – принялась