Калипсо. Ингар Йонсруд
Ни жены? Ни родителей, ни детей?
Кафа покачала головой.
– Возникает вопрос, почему так? – сказал Косс. – Почему он так жил? Кем он был?
Фредрик посмотрел на инспектора, перевел взгляд на оранжевые гардины и на мрачный осенний сад на улице. Было два возможных объяснения. Или на Микаэля Морениуса кто-то охотился. Или он сам был охотником.
Бывает, что государство скрывает тех, за кем охотятся. Это могут быть женщины, убежавшие от мужей-насильников. Звезды, которым докучают назойливые преследователи. Политики, которым угрожают.
Адреса, телефонные номера, дети. Все засекречивается так, чтобы только единицы из полиции имели доступ к данным.
Но есть еще и другая категория. Преступники. Бывшие участники террористических организаций, может быть. Военные преступники или члены мафии. У них есть одно общее – все они мелкая рыбешка. Государство защищает их потому, что они сдают крупную рыбу в обмен на более мягкое наказание. Может быть, Андреас предположил правильно? Что Микаэль Морениус отмывал деньги, но стал слишком жадным? Что власти вычислили его и он настучал на старых знакомых?
Фредрик подумал о шрамах Морениуса. Кто-то так разозлился на Микаэля Морениуса, что стрелял в него из дробовика. А позже его сначала пытали и затем убили. Это хорошо вписывается в портрет вероломного преступника. Может быть, его настигло прошлое, и он понес наказание за стукачество?
Но в этой версии был изъян. Ведь какой смысл пытать предателя, если никто об этом не узнает? Пытают, чтобы испугать других, чтобы те держали рот на замке. Так почему же он стал едой для крыс? Мог ли он выдать какую-нибудь террористическую организацию? Наркобанду? Это бы объяснило, почему суд сослался на закон о безопасности. Это объяснило бы, почему испарились все следы, один за другим. Это бы объяснило необходимость скрывать свою личность.
Кто-то защищает его даже после смерти.
Но что тут делали его водительские права? И тогда чей это смердящий труп на лестнице?
– Где вы нашли права? – спросил Фредрик.
– Там, – Кафа показала на пол рядом с глубоким кожаным креслом, стоявшим на ковре с длинным ворсом у окна. Фредрик опустился на четвереньки. Заглянул под кресло, погладив рукой по темному ворсу. Понюхал ее. – Кофе, – пробормотал он, поднимаясь на колени.
– Парень на лестнице ходил по дому в одних носках. Штанах для бега и дырявых носках. Ведь так люди ходят у себя дома, разве нет?
– Да, – ответила Кафа. – Похоже, он здесь жил, – продолжила она. – Остается загадкой, что же случилось с той женщиной, которая должна была тут жить. С Гердой Тране.
Может быть, толстяк ее похитил? Может, он был тем чокнутым подонком, который запирал и насиловал старух? Сдирал с них кожу, дроча и смеясь?
– Конечно, могло быть и вполне правдоподобное объяснение. Но тогда зачем он говорил соседям, что его прислали из коммуны? Если он был другом или дальним родственником, зачем лгал?
– Выясните это, – хмуро сказал Косс. – Обнаружение трупа в люке не просочилось в СМИ?
– Нет.
– Хорошо,