Оружие Леса. Андрей Левицкий
впереди, а когда я оглянулся, то, как и раньше, увидел призрачные силуэты спутников.
– Ползем! – велел я.
Тусклый свет из люка для моего нового зрения выглядел как легкая светящаяся дымка, струящаяся сверху. Вдруг она мигнула, и в коридор спрыгнуло… нечто.
Будто косматый сгусток мрака. Он клубился, очертания менялись, хотя в них можно было разглядеть подобие конечностей, а еще мне почудились глаза: жгучие дыры в чернильном дыму.
Кем бы ни был хозяин этого логова, он сразу понял, что к нему забрались незваные гости. На миг посреди черного клуба проступило лицо, в чем-то человеческое, а в чем-то звериное: губастая щель рта, два багровых круга глаз, клыки. Потом тварь бросилась к нам.
Я все никак не мог понять, что это такое, но от волны удушливого страха, покатившей перед мутантом, перехватило дыхание.
– Стреляйте! Стреляйте! – завопил я, подавшись назад.
Натолкнулся на Алину, сообразил, что «Карбайн» у нее, сдернул с плеча женщины ремешок и повернул винтовку стволом вперед. Клуб мрака был уже на полпути к нам, он несся, цокая когтями по бетону. Я открыл огонь.
Пули врезались в сгусток косматой тьмы, оставляя на ней бурлящие круговороты-воронки, которые парили серой дымкой. В трубе резко чем-то запахло. Я пятился, отталкивая спутников. Сзади кричала Алина, пыталась достать «СПС», матерился Шутер. Тварь неслась к нам, а пули били в нее, как в плотный ком ваты. Кажется, я тоже кричал. Выжимал спусковой крючок и пятился… А потом все кончилось – резко, будто оборвалась туго натянутая леска. Вдруг стало тихо, только в ушах невыносимо звенело. Я еще по инерции пару раз вдавил спусковой крючок, сообразил, что магазин пуст, что запасного у меня нет, и опустил «Карбайн», пялясь на лежащий прямо передо мной сгусток мрака. Вокруг него по бетону растекалось черное пятно, а позади из люка по-прежнему лилась световая дымка.
– Что… что… что… – бормотала Аля сзади. – Стас, ты… почему… в кого ты…
– Охотник, в кого стрелял?! – выдохнул Шутер.
– Вы что, не видели? – спросил я. Ткнул стволом в тварь – что-то мягкое, податливое. Ужасом от него до сих пор веяло, такими пульсациями, от которых сжималось в груди. В такт этому сгусток мрака вроде как слегка вспухал и опадал… И еще, когда, толкнув Алину, я заставил ее наконец перестать монотонно повторять это свое «что… что…» – то расслышал едва различимый, на самой грани слуха, шелест. Косматый мрак дышал – тяжело, болезненно. И с каждым выдохом посылал на нас все более мелкую волну страха. Пси-тварь, вот что это такое. Давит на мозги ужасом, заставляет жертву цепенеть, вспрыскивает страх в тело, как паук – яд в муху. Парализует, хватает и пожирает. А ведь сама по себе тварь небольшая, этак с ребенка лет восьми. Она все еще напоминала бесформенный ком черной ваты, лежащей посреди лужи натекших из нее чернил, но с каждой секундой я все лучше различал детали. Карлик – ноги, руки, голова… какие-то наросты у шеи… Они слабо подрагивали в такт его дыханию, тихому шелесту и волнам страха. А потом застыли. Шелест смолк.
И страх прошел окончательно.
– Стас… –