Фехтмейстер. Владимир Свержин
пожелал узнать, не любовник ли господин Шультце госпожи Эстер.
– Что?! – раненым медведем взревел ротмистр Чарновский. – Да я ж тебя, морда песья!..
– Михал Георгич! Да вы что? Ну, спросил себе и спросил. У него ответ, видите теперь, на лице написан.
Холост вцепился в рукав конногвардейского мундира, силясь удержать двухметрового гиганта.
– Отставить, господа офицеры! – жестко отрезал полковник Лунев. – Здесь речь идет не о любовной интрижке. Здесь может быть дело государственной важности! Так, поручик. Напишите мне подробнейший рапорт о случившемся, и чтоб все без утайки! Сколько ваших людей у дома?
– Двое, – промямлил Вышеславцев. – Один у черного хода, второй, ясное дело, в парадном.
– Этот, что ли? – Лунев кивнул на жандарма, маячившего у дверей с папахой в руках.
– Он самый, – вздохнул поручик.
– Ну, так, стало быть, в парадном его сейчас не было!
– Выходит, что так.
– Бестолочь! – выругался контрразведчик.
– Сотник, – он повернулся к Холосту, – проверь, каким ходом вышел господин Шультце. Если окажется, что парадным, там у самого входа наш мотор…
– Ага, а в нем ваш абрек.
– Извольте не перебивать, – поморщился Лунев. – У Заурбека глаз зоркий. Он наверняка приметил, куда направился господин, несколько минут назад вышедший из дома, и опознать его сможет, вне всякого сомнения. Берите мотор, быть может, Конрада Шультце еще удастся догнать.
– Но это если он, как дурак, улицей пошел. – Атаманец состроил гримасу весьма скептического рода. – А проходными дворами отсюда почитай до Бассейной дойти можно.
– Выполняйте! – рявкнул контрразведчик.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие! – Сотник щелкнул каблуками и выскочил из комнаты.
– Вы, господин ротмистр, отправляйтесь на службу или же домой. Вам лучше знать. Только прежде сообщите ваш адрес. Мы с вами еще свидимся.
– Это уж всенепременнейше, – усмехнулся конногвардеец, не спуская прямого взгляда с собеседника. – С адресом просто: Литейная сторона, Брусьев переулок, дом господина Чарновского. Да только, извольте понять, я никуда не спешу. Разве что Лариса Львовна пожелает, чтобы я удалился.
– Это приказ, ротмистр.
– Господин полковник, в подчинении я у вас не состою, а как мужчина имею полное законное право, или, лучше сказать, обязан, здесь ныне пребывать.
Лунев бросил на конногвардейца негодующий взгляд. Дерзость отказа не подлежала сомнению, и по сути самым верным было распорядиться окончательно пришедшему уже в чувства Вышеславцеву препроводить господина ротмистра на гауптвахту, но для контрразведчика это означало поставить крест на большой игре, которую ему предстояло только начать. Дуэль взглядов продолжалась меньше одной минуты, однако это было целое сражение с тактическим расчетом и стратегическим замыслом.
– Ладно, будь по-вашему. Как мужчина, я вас понимаю. Однако потрудитесь не мешать мне работать. Побеседуйте, вот скажем, с господином