Диета против пистолета. Наталья Александрова
просто, но чисто, подошел, открыл машину и уехал…
– И вы ничего не заподозрили? – заорали подруги хором.
– А мне что? Вижу – он ключами открывает, сигнализация не сработала. Мое какое дело? Может, хозяин напился и теперь его кто-то домой везет.
– Эх! – Алка с презрением поглядела на швейцара, но деньги отдала.
– Подождите! – осенило Надежду. – Но вы хоть того типа запомнили?
– Молодой, лет тридцати, – задумался швейцар, – волосы совсем белые, как будто нарочно обесцвеченные, да еще длинные, так сейчас никто не носит… и брови такие же белые, в общем, этот, как его… альбинос… да, вот еще, за левым ухом родинка, большая, со старую двухкопеечную монету.
– И на том спасибо, – сурово сказала Алка, развернулась на каблуках и пошла, твердо печатая шаг.
Одуванчики на кофте колыхались, как при легком утреннем ветерке.
– Городские цветы, городские цветы… – пропел ей вслед швейцар задушевным голосом.
Надежда против воли прыснула и припустила за подругой.
– Нет, ну какой наглец это швейцар! – возмущалась Алка. – И к обязанностям своим наплевательски относится! Видит, что чужой человек садится в доверенную ему машину, и хоть бы слово сказал!
– Да еще и описать-то его как следует не сумел! – поддержала Надежда.
– Да у меня двоечник Охломонов меньше тормозит! – припечатала Алка и тут же зарулила в кафе на углу.
– Мороженое и молочный коктейль! – крикнула она официантке и плюхнулась за столик в углу, поближе к кондиционеру.
– Апельсиновый сок! – укоризненно сказала Надежда, но Алка предпочла не услышать намека в ее голосе.
– Теперь ты веришь наконец, что Люська нуждается в нашей помощи? – начала Надежда, когда Алка, втянув один глотком полстакана коктейля, занялась мороженым.
– Ну, допустим, я верю, – ответила успокоившаяся Алка, – но что теперь делать? Куда нам, бедным, податься? В полицию? Я тебя умоляю… Там с нами и разговаривать не станут, потому что заявление о пропаже могут подавать только родственники, да и то вряд ли примут.
– А если примут, то только через три дня, уж такие у нас законы! – подхватила Надежда. – Да все я знаю, Люськина нынешняя жена и не собирается этого делать. Она-то уверена, что он загулял. Но, понимаешь, из разговора с ней у меня сложилось впечатление, что кто-то из одноклассников ей сообщает много интересного о нас всех, есть у нее свой агент, засланный казачок. Кто бы это мог быть?
– Тут и думать нечего, – Алка даже отодвинула вазочку с мороженым, – это Сонька Бломберг. Она всегда все про всех знает, у нее фишка такая. Кто мне сказал, что Ленка Саватеева отшлифовала морду в Швейцарии? Сонька. Кто заявил, что у Светки Малининой и Вадика Таранова снова будет роман? Она. Так оно и есть – ишь как Вадька Светку на встрече обхаживал.
– А помнишь, давным-давно, когда Лиду Зайкину бросил муж? И даже в роддом за ней не пришел, подлец. Так Сонька нас всех подняла по тревоге, и мы ввалились за Лидкой целой толпой с цветами и подарками! – засмеялась Надежда.
– Муж потом вернулся, Лидка,