Проклятие египетской жрицы. Дмитрий Григорьев
и так, но я недавно видела его в автобусе. А почему вы плохо расстались?
– Ну, не то чтобы плохо, но я думаю, он на меня обиделся.
– За что?
– Да есть за что!
– Не хочешь, не говори. Я не любопытная. Если мне говорят, я слушаю, а нет, я не выпытываю.
– Я просто не знаю, насколько ты ревнива!
– Только не говори, что у вас с ним что-то было! – рассмеялась она.
– Ты не ответила, – улыбнулся я.
– Я за собой этого раньше не замечала, но мне почему-то кажется, что тебя я буду ревновать!
– Ну, если твоя ревность имеет только условное наклонение, слушай.
И я рассказал ей о своей первой подружке, которую сумел соблазнить. Конечно, «соблазнить» было громко сказано. Эта известная пожирательница сердец нашего медучилища сама затащила меня в постель. Однако моя первая попытка стать мужчиной с треском провалилась. Я настолько был сконфужен, что в оправдание своей неудачи ляпнул про Петьку, у которого в первый раз тоже ничего не получилось. Но Петьке повезло больше. Его медсестра с летней практики оказалась женщиной мудрой и, успокоив своего неопытного практиканта, под утро получила от него все что хотела. Мне же пришлось отдать остатки стипендии на такси для разочарованной подружки.
– Тогда я знал о женском коварстве только из книжек! – глянул я на реакцию Танюшки.
Она, как ни в чем не бывало, вышагивала рядом, держа меня под руку, ничуть не смущаясь моих откровений.
– На следующей дискотеке, – продолжил я, – Петька начал клеить мою бывшую прихехе.
– Почему бывшую?
– Второго шанса мне не дали, и отправили в отставку с жесткой резолюцией: «На словах ты герой, а не деле геморрой!»
– Дура! – резюмировала Танюшка.
Я спорить не стал, хотя в юности, я действительно болтуном был еще тем!
– Так вот, на Петькины притязания она со смехом ответила, что ей хватило одного девственника с не работающим прибором и что второго она уже не перенесет! Петька ничего не сказал, но глянул на меня так, что и без слов было все ясно. А через два месяца мы выпустились. Петьку пристроили служить фельдшером в военном городке под Красным Селом, а я на три года «загремел» на флот, и в отличие от Петьки «мальчиком».
– Я такого звания не знаю! – улыбнулась Танюшка.
– Это гражданское звание! Пойдем-ка домой, я ознакомлю тебя с процессом присвоения «мальчику» внеочередного звания «мужчина»!..
Ранним утром мы уже стояли на платформе. Обняв сладко зевающую Танюшку, я размышлял о превратностях судьбы: «Подумать только! Почти каждый день я видел крыши Тимяшкино из окон лаборатории и даже не догадывался, что под одной из них живет моя судьба!»
День пролетел на одном дыхании, а нервное ожидание встречи с родителями Танюшки лишь обостряло ощущение счастья.
Когда мы появились на пороге, то родители выглядели напуганными больше меня. И не удивительно. Их светящаяся от счастья дочь появилась в сопровождении одетого с иголочки франта, который одной рукой держал огромный букет, а другой новый,