Тринадцать месяцев. Мария Сараджишвили
и через пять минут прибил просимое.
С кровати донеслось:
– Во дает, не успела ногой ступить, уже порядки свои устанавливает. 17 лет баня стоит и ничего. Ох, чует мое сердце, сожрет эта стерва моего сыночка…
Утром я собралась на уроки. Тут новый сюрприз:
– Слышь беда у нас какая! – говорит свекровь – Щас газ нам придут отрезать – срочно надо где-нить сто лар достать! У родственников напротив не хочу просить – они языки распустят. Ты у подруги займи – мы потом отдадим.
Я побежала доставать требуемую сумму.
Так началась моя семейная жизнь.
В райских кущах
Семья, куда я зашла, была во многом нетипична. Дома они общались на русском, а если не хотели быть услышанными, переходили на армянский, из которого я знала несколько слов, но стала учить, чтоб понимать все нюансы. Хусейн с матерью в особо тонких случаях переходили на турецкий, который не знали все остальные. Впрочем, это не играло особой роли в основном общении.
Дома у меня на момент описываемых событий не было горячей воды и зимой было очень холодно, так как не было отопления. У мужа был бак, хорошая дровяная печка и газ. Да, было пусто в еще советском холодильнике, но это было решаемо.
Отношения между нами были очень хорошими. Совпало все до мелочей.
Психологически, насмотревшись и наслушавшись своих подруг, я была готова и к худшему в отношениях, но этого не было.
Меня супруг не мучал типичной кавказской ревностью, не запрещал мне общаться, бегать по ученикам, не контролировал мои разговоры и тем более не подымал на меня руку.
Он получил, что должен был получить, чему был очень удивлен, исходя из моего возраста.
Свекровь только сокрушалась:
– Э, не дала мне твоя мать тебя по-людски посватать. В дом не впустила. Ох, я ее душу мотала. Я так мечтала, вот сыночек женится, будем мы с ханами (2) подружками, вместе кофе пить.
Я выполняла свои чисто женские обязанности – готовила немудреный абур (это так, оказывается, называется суп с мацони), борщ, котлеты из 200 грамм мяса, обильно набитые хлебом и зеленью и прочее. Убирала за всеми и освоила стирку машинкой, (у себя дома я до сих пор стираю руками).
Для Эрика, привыкшего есть один раз в день трехразовое питание было в диковинку. Свекровь удивлялась:
– Ты откуда эту моду взяла – кашу по утрам? Мы что в детском саду?
Для них было привычнее кофе и сигареты, за чем я и бегала вначале аж на базар и закупала сразу большими партиями, чтоб выгадать пару лишних лар. Но потом поняла, что это напрасный трюк. Я стала ощущать подводный риф. Но об этом отдельной главой.
Общались мы примерно так:
– Моя девочка…
– Да, мое солнышко…
Утром я подавала ему завтрак в постель на подносе, чего раньше никто ему не делал. Вначале он удивлялся в своем стиле:
– Кому я кусок хлеба подал, что мне так повезло.
Он взял работу на 200 лар и приходил к вечеру, уставший, но довольный.