Цена ошибки некроманта. Дарья Кузнецова
в предмете, его собственная сила будет создавать помехи. Так что наш лепесток в итоге здорово отличается от всех остальных: там артефакты – экзотичная диковинка, а у нас – необходимая часть жизни.
Раньше с ними была только одна сложность: заряжать магией накопители могли только некроманты, помещая туда диких духов. Подобные вещицы довольно капризны в обращении и требуют сложных преобразователей для использования в быту. Но теперь, когда налажена торговля с Сердцевиной и универсалами из Зеленого лепестка, такой проблемы нет, накопителей много и стоят они сравнительно недорого: для их наполнения не нужна собственная сила мага – в кристаллы идет та, что рассеяна в пространстве.
Иногда кажется, что из меня мог получиться очень хороший артефактор. Эта работа требует аккуратности и внимания, почти как моя собственная. Правда, нужна еще математика, а ее я не могу назвать любимой наукой, но… интересно все же, как сложилась бы моя жизнь, если бы без малого двадцать лет назад я выбрала другой путь?
Полусонные размышления о смысле жизни прервало возвращение Татины, она завозилась возле вагонной двери, громыхая железом. Пара мужчин тут же вызвалась помочь, и отказываться Тати не стала, так что уже через десяток секунд дверь гостеприимно распахнулась – где-то высоко вверху, над неудобной железной лестницей.
Все же я очень не люблю путешествовать.
Пассажиры собрались в кривоватое подобие очереди, еще несколько минут, показавшихся особенно долгими, ушло на посадку, и я с облегчением опустилась на застеленную койку в купе. Чувствовала себя в этот момент так, словно вернулась домой после долгого, сложного пути. Неожиданное ощущение, забавное – как быстро человек ко всему привыкает!
Я устроилась на своей койке с книжкой в намерении скоротать так ближайшие часы. От Фонта до Клари недалеко, и обычные пассажирские составы добираются за три-четыре часа, но наш поезд груженый, поэтому ползти это расстояние он собирался почти шесть часов. Как объясняла Тати, все дело в извилистом и сложном пути, по которому состав тащился весьма неспешно. Сейчас вдоль побережья строилась новая железная дорога, прямая и более скоростная, но проехать по ней удастся в лучшем случае через пяток лет.
Поезд тронулся тяжело, медленно, натужно. Наш, самый последний, вагон дернуло, под полом низко и угрожающе лязгнуло, но на этом все успокоилось. Потом грохнула входная дверь, что заставило меня отвлечься от книги… и мысленно выругаться.
– А это становится все интересней! – оскалился безымянный журналист, перегораживая щуплой фигурой узкий проем, как будто намереваясь не дать мне сбежать. – И что же ты забыла в Клари?
– Опять вы? – бросила я раздраженно. Подниматься не стала – слишком много чести, да и все равно он выше. – И не хамить вы, как я понимаю, не умеете? – спросила задумчиво.
– Ха! Ну точно, собственной персоной. – Журналист поставил небольшой саквояж на соседнюю койку, плюхнулся рядом с ним. – Да я с тобой вообще могу не