Осторожно, двери открываются. Кэтрин Вэйн
Питер – Москва. Ну?! Вспоминай. Два дня назад. Ты слушала фортепиано в наушниках.
Она язвительно улыбнулась. Как интересно. Наверное, подкат у памятника в центре Москвы нынче выглядит именно так.
– Так, и что ещё?
Успешным знакомством перестало пахнуть, как только голос знакомой незнакомки стал твёрдым.
– Тебя забирал парень. Чёрная кожанка, белые кроссовки, – натужно Юрий пытался вспомнить что их может связать между собой, трепал свои волосы, сжимал в кармане подклад куртки, – твоё кресло было для него неудобно расположено – в середине вагона.
– Интересная попытка. Ещё что?
– Я – Юра. Может так?
– Ах да, конечно, так действительно стало ясней, – она гордо щёлкнула пальцами, но шанса на свою благосклонность не давала.
– Я видел тебя здесь позавчера. В районе четырёх часов.
– И что же не подошёл, раз узнал? Сомнения?
Парень пожал плечами.
– Но ведь ты – это ты? Таня?
– Конечно я – это я. Хотя, наверное, стоит поспорить.
Её лицо, наконец, засияло радостью. В телефоне мелькнуло спасительное СМС. Лёша приехал. Пора заканчивать акт глупой комедии «Мы с вами где-то встречались?» и сматывать удочки.
– Вот, видишь, ты изменила своё настроение. Благодаря мне, – Юра поправил рюкзак, не замечая за собой, что его слегка уносит от главной цели. Прощение? Он успел забыть.
– Да, скромность – это не Ваше, – легко Таня толкнула колёса своего кресла вперёд.
– Да брось. Давай на ты, – Юра поспешил за ней, глядя что девушка затормозила и круто развернулась обратно.
– Ты уверен?
Юра закатил глаза.
– Более чем.
Вернулась она за тем, чтобы взглянуть в самонадеянные глаза парня. Дураком прикидываться нынче модно, но Таня видела, что этот таковым был.
– Тебе придётся уступить дорогу. Меня уже ждут.
Снова сделав манёвр и потирая руки от холодных шин, грубая рванула к переходу.
– Уже уезжаешь? – а он за ней следом, за каждым поворотом колеса. – А я… Я только хотел извиниться за сказанное в поезде. Был груб и, может, наглый сильно. Но могу исправиться.
Таня остановилась. Урывками память дала лист с репликой. Так полезно не бежать… Не ходить… Щёки её порозовели. Невкусная фраза отбила желание ужинать, поселила бессонницу дня на два. Ведь будь она девушка с обычным переломом, он бы и не вспомнил. Не запомнил её.
Таня стиснула зубы.
– Нет, не помню, чтобы меня в последнее время окружали нахальные мужчины.
Она торопилась уехать, немедленно. Извинился, молодец. Совесть очистил, прекрасно. Таня сгорбилась и поспешила по зебре на зелёный, стараясь не смотреть как близится и становится всё выше Большой театр. Он напирает на слабую девушку, грозится упасть на мокрую от снега площадь и прихлопнуть. Как же охота прихлопнуть того парня, что настойчиво бежит следом.
– Тебе помочь? Куда держишь путь?
В конце концов, если этот