Полуэкт и «Вечная смерть». Татьяна Охитина
сполна он не успел – звякнул дверной колокольчик, и на пороге появилась вышеупомянутая особа. После чего Полуэкту захотелось двух вещей одновременно: протереть глаза и придушить матушку.
Во-первых, девушка оказалась чудо как хороша, из тихой замарашки превратившись в эффектную красавицу в узком длинном черном плаще, а когда Полуэкт разглядел ее брюки, желание прикончить Элеонору стало и вовсе невыносимым.
– Мама, – завопил он, – как ты могла? Это же мой плащ и мои брюки!
– Да ладно тебе, – отмахнулась матушка, – ты все-равно их не носил.
– Да, потому что я их берег! А ты… ты…
– А вот и не я, – хихикнула Элеонора, – это все Лиза. Ты же знаешь, я не умею шить, – и видя, как Полуэкт поперхнулся на полуслове, с улыбкой гробовщика, вбивающего последний гвоздь, добавила: – Зато теперь эти вещи не будут висеть без дела. Посмотри, как миленько получилось, девчушка просто красавица, – Элеонора вперила в сына укоризненный взгляд. – И ты ведь не станешь жалеть для бедной сиротки нескольких жалких тряпок.
Лиза тем временем бочком протиснулась к дальнему креслу и постаралась слиться с мебелью.
Полуэкт, избегая встречаться с ней взглядом, занял кресло с другой стороны комнаты.
– Ладно, с лирикой покончено, – произнесла Элеонора. – Лиза, как результат?
Девушка, выйдя из тени, протянула ей желтый бумажный листок.
– Вот, матушка.
Полуэкт сразу узнал находку – этими рекламными бумажонками сегодня была усеяна вся площадь. Он отшвыривал их ногами, бредя в агентство, но так и не удосужился ни одну поднять.
– Это наш шанс! – возликовала Элеонора, взглянув на текст. – Готовься, Полли, ты идешь в бой. Точнее, на разведку.
Окинув Полуэкта цепким взглядом, она удовлетворенно кивнула и вынесла вердикт:
– То, что надо: в меру потерт, в меру несчастен, к внушению готов. Типичный клиент «Вечной жизни».
Возражать Полуэкт даже и не пытался, понимая, что это бесполезно. Когда матушкой овладевал азарт, безопасней было молча выполнять ее указания.
Глава 5. Полуэкт в стане врага
Спустя полчаса проинструктированный Полуэкт понуро пересекал площадь Кровавого восстания. Нужное здание торчало на дальнем конце площади, кривое и страшное, словно больной зуб. Его давно хотели снести, но у муниципалитета всякий раз не хватало средств, поэтому каменная страхолюдина с дурной славой стала почти что местной достопримечательностью.
Всякий, кто пытался открыть в ней бизнес, прогорал в считанные месяцы. Дольше всего продержался последний арендатор – похоронный салон Гробса младшего, да и тот благополучно сгинул больше десяти лет назад, так и не вывезя до конца свои товары. Подойдя ближе, Полуэкт ожидал увидеть в витрине привычные пыльные гробики для кошек, собак и прочих мало живущих компаньонов «на все размеры и случаи», но ошибся. Стекла-витрины оказались оклеены веселенькими плакатами с изображением залитого солнцем луга: на зеленой траве