Ночные крылья. Человек в лабиринте. Роберт Силверберг
воскликнул какой-то ученик рядом со мной.
– Какой у него выбор, дурак? – сердито прошептал другой.
В зале поднялся шум. Летописцы вскочили с мест и устремились в коридоры, яростно жестикулируя, споря, что-то доказывая друг другу. Один почтенный обладатель шали был так потрясен, что, не обращая внимания на толпу, согнулся и попытался сделать несколько глубоких вдохов. Толпа налетела на нас, учеников, и мы были вынуждены отпрянуть. Я попытался защитить принца, опасаясь, что его собьют с ног и растопчут. Увы, мы были разлучены, и я на несколько минут потерял его из виду. Когда я увидел его снова, он стоял рядом с Олмейн. На ее лице играл румянец, глаза блестели. Она что-то быстро говорила, а принц слушал. Его рука вцепилась в ее локоть, словно в поисках опоры.
4
По завершении вводного курса обучения мне были поручены мелкие, тривиальные задачи. Главным образом меня просили сделать то, что раньше было бы полностью выполнено машиной: например, контролировать линии питания, по которым питательные вещества поступали к мозгам в емкости памяти. В течение нескольких часов каждый день я мерил шагами узкий коридор инспекционных панелей в поисках засоренных линий. Устроены они были так, что если в линии возникал затор, то по всей длине прозрачной трубки возникал сигнальный узор, и лучи специального поляризованного света освещали его для инспектора. Я выполнял свою скромную задачу, время от времени находя препятствие. Выполнял я и другие мелкие поручения, которые соответствовали моему статусу ученика.
Впрочем, у меня также имелась возможность вести собственные исследования прошлого моей планеты.
Порой человек осознает ценность вещей, лишь когда они утрачены. Я всю свою жизнь служил Наблюдателем, стремясь заблаговременно предупредить об обещанном вторжении захватчиков, не заботясь о том, кто захочет вторгнуться к нам или почему. Всю мою жизнь я смутно осознавал, что Земля знала куда более великие дни, нежели те, что были в Третьем Цикле, в котором я родился, но при этом не стремился узнать, какими были те дни, а также причины нашего нынешнего упадка. Лишь когда в небе расцвели звездолеты захватчиков, я ощутил внезапный голод, желание узнать наше потерянное прошлое. Теперь, будучи самым пожилым из учеников, я, Томис из Летописцев, рылся в архивах минувших времен.
Любой гражданин имеет право подойти к общественному нейрошлему и запросить у Летописцев информацию по любому вопросу. Никаких секретов нет. Но Летописцы не предлагают помощь. Вы должны знать, как спрашивать, иными словами, вы должны знать, что спрашивать, вы должны сами искать нужные вам факты крупица за крупицей. Это полезно для тех, кто хочет узнать, скажем, долгосрочные климатические изменения в Агюпте, или симптомы болезни кристаллизации, или ограничения в уставе одной из гильдий. Но это совсем не помогает человеку, который желает получить ответы на куда более важные вопросы. Приходится запрашивать тысячу самых разных фактов лишь для того, чтобы начать. Это слишком накладно;