Кавказ. Выпуск XVIII. Трагедия изгнания. Сборник
берега, произведенное тоже по требованию иностранных консулов, в видах предохранения населения от тифа и оспы. Карантин этот был фикцией, так как никаких карантинных мер не принималось местными властями, суда имели постоянное сообщение с берегом и только не смели выгружать переселенцев, положение коих после переезда на каботажных судах, при тесноте места и при изнурении, делалось страшной пыткой.
«Бароцци как французский подданный совершенно в руках французского консула в Трепизонде Шефера, – писал Мошнин к генералу Карцову. – Он, видимо, желал удержать горцев на Кавказе ввиду нынешних политических событий в Европе. Оттого и придумано воспрещение отправлять кочермы к Кавказскому берегу, которое мне удалось отменить; 15-дневный карантин, без соблюдения карантинных мер, выдуман тоже только для стеснения горцев. В Платане (гавань подле Трепизонда) стоят 54 баркаса, которым не дают ни чистого, ни карантинного свидетельства»[48].
Такое затруднение в отправлении кочерм вынудило нашего консула в Трепизонде договориться о частном пароходе «Хидаети-Бахри», который решился отправиться на Кавказ за горцами. Турецкое правительство тоже не бездействовало: оно употребляло кочермы и военные пароходы для отвоза поселенцев из Трепизонда в Батум, Самсун и другие пункты Анатолии и направлениях их вовнутрь страны, а также для перевозки их из Константинополя в Анатолию и, кроме того, старалось направить переселенцев в Варну и Кюстенджи, чтобы заселить ими Добруджу и Болгарию, где оно весьма боялось усилившегося христианского населения. Зверское истребление христиан в названных местах башибузуками, преимущественно из горцев, доказывает, насколько Порта сумела воспользоваться переселением горцев для исполнения политических задач на Балканском полуострове.
Однако этих средств турецкого правительства было недостаточно, чтобы предотвратить бедствия горцев и дать правильное течение ходу переселения. В марте 1864 года, после изъявления покорности убыхами, все Кавказское побережье стало принадлежать России, а 28 апреля последовало приказание главнокомандующего об определении особых доверенных лиц для наблюдения за выселением горцев и правильной выдачей им пособия при отправлении. С этою целью были назначены в Анапу и Новороссийск полковник Фадеев, в Тамань – капитан-лейтенант Корганов, а в Туапсе и Джубгу – подполковник Батьянов. Остановить панику горцев и задержать их безрассудное бегство при появлении вблизи русских войск не было никакой возможности. Они собирались на берегу моря без всяких продовольственных средств и даже без одежды. Чтобы предохранить их от голодной смерти и прикрыть их хоть какой-нибудь одеждой для дальнейшего отправления, в Сухуме были спешно закуплены 200 мешков хлеба и 1000 аршин простой бумажной материи, которые тогда же были отправлены к подполковнику Батьянову[49]. При таком положении горцам необходима была помощь нашего правительства, и в ней не было отказа. Беднейшим выдавали провиант и денежное пособие
Там же, от 18 марта 1863 года № 101.
Рапорт начальника Сухумской морской станции от 13 июня 1864 года №° 951.