Блондинка. Джойс Кэрол Оутс
тетя Элси.
– Ведь рано или поздно придется стать взрослой. Никому этого не избежать.
Норма Джин печально, скрипуче усмехнулась:
– Похоже, выкликнули мой номер, тетя Элси. Выкликнули.
Подручный бальзамировщика
– Я люблю тебя! Теперь я совершенно счастлива!
Он настал, этот день, 19 июня 1942 года (не прошло и трех недель, как Норме Джин исполнилось шестнадцать лет), день, когда она обменялась священной супружеской клятвой с парнем, в которого влюбилась с первого взгляда. И он тоже влюбился в нее с первого взгляда, и они глазели друг на друга в восторженном изумлении – Привет! Я Баки. А я – Н-Норма Джин, – а на почтительном расстоянии от них стояли Бесс Глейзер и Элси Пириг, улыбались и чуть не плакали от умиления, предвосхищая этот самый час. В тот день на свадьбе, что проходила в Первой Церкви Христа, в Мишен-Хиллз, штат Калифорния, каждая женщина рыдала от умиления при виде такой красавицы-невесты. На вид ей было не больше четырнадцати, а жених, ростом шесть футов три дюйма, возвышался над ней, будто каланча. На вид не больше восемнадцати, но заметный, фунтов двести без десятка, нескладный, но весьма любезный, красавчик, похож на подросшего Джеки Кугана, и черные колючие волосы стрижены коротко, отчего всем видны оттопыренные розовые уши. Он был чемпионом школы по борьбе, играл в футбольной команде, и сразу было видно, что способен защитить эту маленькую славную девушку, к тому же сироту. Взаимная любовь, причем с первого взгляда. И месяца не были помолвлены. Такие уж были времена, война. Все торопились успеть.
Вы только посмотрите на их лица!
Невеста бледная и сияет, словно жемчужина, если не считать капельки румян на щеках. В глазах как будто танцуют язычки пламени. Каштановые волосы, словно солнечный свет, обрамляют идеальное кукольное личико и частью заплетены в тонкие косички, а частью свисают длинными локонами. Эту прическу сделала невесте мать жениха и еще вплела ландыши ей в волосы. А сверху белая фата из тончайшего газа, невесомая, точно дыхание. По всей церквушке разлит чудесный сладко-горьковатый аромат ландышей, томный аромат самой невинности – этот запах я буду помнить всю свою жизнь, для меня это запах счастья и сбывшихся желаний. И еще ужас, что сердце мое вот-вот остановится и меня приберет Господь.
А свадебное платье, оно такое красивое. Ярды блестящего белого атласа, тесный лиф, рукава длинные, узкие, заканчиваются сборчатыми манжетами. Ярды и ярды ослепительно-белого атласа, белые пышные складки и бантики, и кружева, и крошечные веночки, и крохотные белые пуговки в виде жемчужин, и шлейф длиной футов в пять, и сроду не догадаться, что платье это уже надевали, что принадлежало оно сестре Баки Лорейн. Конечно, его переделывали, подгоняли по фигуре Нормы Джин, отдавали в химчистку, и выглядело оно безупречно. На ногах у невесты были белые атласные сандалии на высоком каблуке, тоже безупречные, хоть и купленные всего за пять долларов в ван-найсском магазине «Гудвилл».
На женихе серовато-белый смокинг, плотно облегающий его широкие