Ильич. Сергей Волков
Серый задал этот вопрос машинально и тут же проклял себя за него. Не надо было. Не надо…
Клюква перестала смеяться, в упор посмотрела на Серого, прямо ему в глаза.
– В гостях буду. Видик смотреть. Новые кассеты привезли из Москвы. «Эммануэль». «Греческая смоковница». Тинто Брасс. Хочешь, дам?
Девки засмеялись. Серый не знал, кто такой Тинто Брасс и стушевался, отвёл взгляд. Сынуля бесцеремонно перегнулся через Клюкву, прижав её к сиденью, и рявкнул:
– Заценишь. Заодно подрочишь перед сном.
Девки в джипе зашлись от хохота. Сынуля с довольным видом уселся на своё место, выжал педаль, и машина, разбрызгивая грязь, уехала вниз, в сторону трассы.
Дождь перестал моросить. Теперь он падал отвесно, холодный, мелкий, но частый, и ощущался кожей как тактильные стробоскопические вспышки.
Малой проводил джип долгим взглядом.
– Чёткая тачка, – сказал он и посмотрел в сторону могилы. – А Стёпа зверь был. Сынуля его гулять пускал на коробке. Он тогда у Боряна с Карла Маркса полжопы откусил. Собака Баскервилей такая, блин. Жалко, помер. Говорят, чумка.
– Ага, от Боряна заразился. Руку-то дай, Баскервиль! – напомнил о себе Индус. – Все уже, склеил Стёпа ласты, капец ему. Давай, вытягивай!
Малой протянул руку Индусу, но тут в его мокрой лохматой голове возникла новая мысль и он повернулся к Серому.
– Серый, а ты курить-то мне оставил?
Серый не ответил, глядя в хмарную даль за линией ЛЭП. Сигарету он давно докурил до фильтра, выкинул и забыл о ней.
Малой от досады дёрнул руку, Индус, почувствовав, что его ладонь выскальзывает, перехватился повыше. Малой, потеряв устойчивость, тонко, по-заячьи, вскрикнул и полетел на Индуса.
Оба свалились в могилу, в раскисшую глину, и завозились там, глухо матерясь и вскрикивая.
Индус первым встал на ноги. Одним движением, теперь уже не боясь испачкаться, он выбросил своё сильное тело наверх, повернулся и с силой пнул поднявшегося на ноги Малого в лицо.
– Козел, мля! «Пирамиды» новые, мать вчера принесла!
Малой, молча зажав лицо, скорчился на дне могилы. Через его мокрые, грязные пальцы начала сочиться кровь, несколько капель упало прямо в глину.
– Угрёбок! – заорал Индус, распаляясь. – Убью, тварь!
Его останавливало только то, что убивать Малого нужно было в могиле, а лезть обратно в грязь Индусу не хотелось – он и так весь уханькался по самые гланды.
– Я не спецом! Э, не бей! Ты чё… – заканючил Малой, благоразумно вжимаясь в скользкую земляную стенку.
Индус с досады пнул лопаты, посмотрел на Серого.
– Серый, слышь? Все, мля. Я ухожу, понял?
Серый отвёл взгляд от мглистого горизонта.
– Куда ты уходишь? А работать кто будет? Не, ну, а чё? Там ещё метр копать.
Индус махнул рукой.
– Меня не пашет!
– Афганец за полработы не заплатит, – это был последний аргумент Серого.
– Да мне пох, на, понял? – заорал Индус. – С тебя пятихатка. Всё, я ушёл.
Обойдя кучу выброшенной из могилы земли и постоянно поскальзываясь,