За всё придётся платить. Книга третья. Игры магов. Константин Пылаев
это делать. Ну а если не получиться, тогда пустишь в дело нас. Ты со мной согласна?
Ризу больно было смотреть на сестру – от её величия не осталось и следа. Девушка была подавлена речами варварки. Её познания о сущности власти не распространялись дальше – " я приказала – должно быть так ". Гордыня королевы боролась с пониманием своего неумения править. Последнее победило – она очень хотела научиться. Маленькая, мудрая девочка возвращалась, чтобы стать прилежной ученицей.
– Спасибо тебе Цера за науку. – Саффи поклонилась в пояс. Присутствующие оценили её поступок – справиться с природным норовом не всякому под силу. – Отныне и впредь я буду с должным вниманием относиться к вашим советам. – она оглядела всех, не исключая Брюера и Риза.
Хотя последнего её покаянная речь не ввела в заблуждение. Он хорошо знал свою сестру, начиная привыкать к всё больше и больше прорывавшимся наружу гонором прирождённой властительницы. Ему, да и всем остальным, ещё придётся хлебнуть по полной строптивой королевы Севера. И словно подтверждая его мысли, Саффи тряхнула роскошными кудрями, как она всегда делала, когда собиралась предпринять нечто решительное, становясь той, которой должна была стать.
– Итак, уважаемые члены Малого Королевского Совета, – она одной фразой определила роли собравшихся, – что вы советуете предпринять?
***
– Милый, ты где? – извечный вопрос всех влюблённых, эгоистично требовавший, чтобы все думы избранника были заняты исключительно только ими.
Девичья ладошка легла на грудь юноши. Нежный шепоток защекотал ухо, принуждая втянуть голову в плечи и оторваться от мечтательных мыслей. Он повернулся к ней и ласково улыбнулся.
– Я думал. – тёплый голос сладкой волной окатил девушку. – О нас.
– Правда? – плечо юноши почувствовало биение чужого сердца, как своё.
– Правда. – его голос стал серьёзным. – Надо сказать нашим родителям.
Дурманящий запах сена кружил и без того опьянённую счастьем голову. Сеновал, испокон веков служивший местом тайных, любовных уединений, надёжно укрывал от бдящего ока заботливых отцов и матерей, давно позабывших первый сердечный опыт. Их, которым это стало обыденным, а зачастую рутинным и обременительным занятием, куда больше заботило соблюдение детьми правил нравственности. Они, сами когда-то нарушавшие все мыслимые запреты, считали себя вправе решать за них, кого следует любить. И самое страшное – кого нет.
Девушка с силой, до боли вжалась в любовника, желая стать с ним одним целым – сладкие девичьи грёзы становились явью. У неё будет свой дом, в котором она будет хозяйкой, любящий, заботливый муж – мечта любой шестнадцатилетней девчонки. И пусть избранник на год младше – это не имело значения.
Но счастье редко бывает безоблачным. Всё мог испортить её отец, владелец единственной в округе мельницы – он уже наметил для неё более благоприятную партию. Кандидатом в женихи был сынок одного из арендаторов, живших на краю баронства и имевший крупный участок земли и льготы за