Во власти теней: омуты прошлого. Вера Эпингер
мой ремень и брюки и засунуть руки мне в трусики. Пусть скрасит ночь этими яркими воспоминаниями, которые я сделаю ещё ярче парочкой откровенных кадров. В следующую нашу встречу он будет брать меня часто и много – но так игра только интереснее.
– Сладких снов, – подарила ему напоследок поцелуй и выскользнула из тёплого салона автомобиля в прохладную, освежающую и отрезвляющую ночь.
Уснула я только после того, как отправила-таки Егору несколько весьма провокационных фото. И чёрт побери, могла ли я подумать после всего этого, что впервые за долгое время мне снова приснится… Градов.
В отличие от своего реального прототипа, он не церемонился и не играл в галантность. Он был решителен и – может быть – даже груб. Раздевал меня; целовал в шею, сжимая мои руки, не позволяя оттолкнуть его; отчитывал, чеканя слова; прикасался ко мне так, будто я снова принадлежала ему; впивался поцелуем, прикусывая мои губы, едва я смела взбунтоваться; спускал бретели бюстгальтера, оголяя грудь… Не смей закрываться. Ты – моя. Ты всегда была моей.
Это было не раз, это будет не раз
В нашей битве глухой и упорной:
Как всегда, от меня ты теперь отреклась,
Завтра, знаю, вернёшься покорной.
И оттого так сладостно-мучительно, невообразимо реально снова быть с ним – таять от его рук, задыхаться от его губ, прихватывающих грудь, от его языка, жалящего огнём. Хотеть его, плавиться от вожделения, захлестнувшего разум и тело, жаждать его.
Но зато не дивись, мой враждующий друг,
Враг мой, схваченный тёмной любовью,
Если стоны любви будут стонами мук,
Поцелуи – окрашены кровью.
(Н. Гумилёв)
…Впервые за долгое время я проснулась посреди ночи, ошалевшая, вспотевшая, с сошедшим с ума сердцебиением и учащённым дыханием. Мне было влажно, жарко и горячо.
Глава третья
– Чёрт бы тебя побрал, Градов! – выплюнула в сердцах. Третий час ночи, а я сижу на кухне, укутавшись в халат, и опрокидываю в себя стаканы с водой – один за другим, один за другим… Будто вода вымоет из моего организма даже малейший намёк на эту адвокатскую морду.
Будь у родителей до сих пор садовый участок, не размышляя, рванула бы туда – на свежий воздух. Но увы, вместо садовых участков на окраине города уже котлованы: скоро там вырастут очередные многоэтажки-человейники, и никто не вспомнит, что когда-то вместо серых безликих высоток стояли небольшие деревянные домишки. Благо хоть застройщик не поскупился с выкупной ценой. Потерю памятного для нас, оставшегося от бабушки и дедушки, наследия она не компенсировала, но хотя бы позволила родителям подобрать себе более-менее сносный вариант квартирки. М-да, надо было тогда стоять на своём и не дать маме сделать эту ошибку – купить вместо нового участка с домиком «угол» в пятиэтажке…
Потёрла веки. Зевнула. Всё-таки усталость брала своё, оставляя мне надежду на продолжение сна без сновидений.
И всё же на утро я чувствовала себя разбитой телегой, несмотря на то, что меня сморило сразу же,