Во власти теней: омуты прошлого. Вера Эпингер
не задёрнутое тюлем, бессовестно заглядывала луна, освещая комнату достаточно для того, чтобы мы с Егором могли видеть блеск в глазах друг друга.
– Твоя рубашка явно лишняя, – приглушённо выдохнула я.
Отпустила его волосы и принялась ласкать собственную грудь, будто нарочно дразнясь, пока Егор снимал рубашку. Не остановилась и позже, когда поймала его голодный взгляд. Мне нравилось тело Егора – он старательно работал над ним в свободные от работы часы. Твёрдый пресс, пока ещё без столь любимыми дамами «кубиков», но вот-вот грозящий обрести их; светлая молочная мягкая кожа; мускулистая грудь с маленькими сосками и… моя любовь – чуть выпирающая, невероятно сексуальная ключица, которую хотелось ласкать и ласкать, целовать, проводить по ней языком… Я любовалась им – он был моим Аполлоном и Давидом, чьитело увековеченыв мраморе статуй; восхищалась им; любила его.
Он улыбнулся. Как-то дьявольски, опасно-интригующе и потянулся к застёжке джинсов. Быстро справился с молнией и в звенящей тишине сдёрнул с меня джинсы. Я даже пожалела, что надела трусики – хотелось как можно быстрее остаться обнажённой.
Впрочем, маленькое хлопковое изделие его не интересовало – я чуть приподняла поясницу и ягодицы, чтобы Егору было проще.
– Я скучал по тебе, – сказал он прежде, чем опуститься меж моих ног.
И… время остановилось, время замерло – исчезло всё. Остались лишь его губы, язык, мои стоны, извивающееся тело… Цветные вспышки в закрытых глазах, разгарающееся пламя внизу живота… Сжала руками плед, покрывающий диван; скомкала его – будто это могло помочь.
Я не думала о том, чтобы так скоро получить первые вспышки удовольствия – нет…
– Я хочу тебя, – простонала, попыталась оттолкнуть настойчивого мужчину, так сильно любящего делать мне приятно.
Он послушно отстранился – я поднялась, села на колени, пусть и чуточку неуклюже (но кого это волнует в такие моменты?). Потянулась к его медицинским брюкам. О, как я обожала эти брюки с поясом-резинкой прямо сейчас! Всего-то дёрнуть вниз, можно даже с боксёрами – чтобы освободить из плена твёрдый, готовый дарить мне удовольствие член.
Егор стянул до конца лишние предметы одежды и вышагнул из них, встав передо мной во всём великолепии.
– Ты очень красивый, – я говорила ему это не раз. Восхищаться друг другом для нас было так естественно, будто дышать воздухом. – Ляг. – Встала с дивана, освобождая место.
Беккер не спорил.
Мне нравилась в нём отдача – он не боялся, не стеснялся и не считал постыдным показывать, что ему приятно. Я любила слышать его низкие стоны, сбившееся дыхание, чувствовать, как бешено колотится его сердце. Любила быть причиной его безумств.
Вот и сейчас. Устроившись у его ног, я сперва ласкала его член ладонью, массировала налившуюся желанием головку, растирая смазку. Затем – коснулась языком. Едва-едва, мимолётно, чтобы всего лишь сорвать полувздох-полустон из мужских губ. После – принять весь, наслаждаясь его чуть солоноватым вкусом. Как же вульгарно