Выбрать волю. Мария Берестова
я скоро буду, – и Дерек упорхнул в Средний дворец, готовить малый кабинет для переговоров.
Конечно, как ни много значила для Грэхарда Эсна, его планы не могли исчерпываться только ею. На этот вечер у него намечалась встреча тайной рабочей группы, куда входил его благолепие – глава совета Небесного – и один анжельский иммигрант. Задача перед ними стояла нешуточная.
Испокон веков в Ньоне самую большую власть имел совет князей. Он держал в своих руках бразды правления, но постепенно и исподволь эти бразды перехватывали владыки. Дед Грэхарда, например, успешно ввёл управляющий орган, отчасти дублирующий полномочия князей – совет министров. Отец Грэхарда постепенно передавал полномочия князей своим ставленникам в этом совете, а уж сам Грэхард хорошенько проредил ряды знатнейших феодалов Ньона.
Но у князей всё ещё оставалась неимоверно бесившая владыку привилегия – создавать законы.
И добро бы только это! Каждый князь норовил в своей вотчине придумывать свои собственные законы, что существенно затрудняло ведение дел в Ньоне. По большей части, совет князей только тем и занимался, что решал, как поступить, когда одни законы противоречат другим.
Мыслями Грэхарда часто владела мечта: ввести на территории Ньона единый свод законов. Не имеющий никакого отношения к князьям.
Работа над этим проектом велась тайно – не хотелось дать оставшимся князьям повод объединиться и свергнуть династию Раннидов, а такое вполне могло произойти, если они почувствуют угрозу своему влиянию.
Так что, начав с гневных метаний, Грэхард, в конце концов, поступил привычным и проверенным временем способом: направил свой пыл в сферу государственных дел. Весь его вечер был посвящён бурной дискуссии по поводу регламентации положения рабов в Ньоне. Анжелец Милдар полагал рабство варварством, к тому же, экономически невыгодным, владыка напирал на то, что никакой возможности изменить существующий строй у него нет, а его благолепие благодушно наблюдал за прекрасным образчиком неконструктивного ора и делал в свой блокнот пометки о том, как всё-таки можно улучшить положение рабов, не трогая сам строй.
Главы одиннадцатая и двенадцатая в одном флаконе
Свадьбы в Ньоне были делом камерным и нешумным. Праздновать их не полагалось, тем более – пышно или публично. Обычно больше времени и разговоров занимал тот этап, когда жених договаривался с отцом невесты. Когда же стороны ударяли по рукам, невеста торжественно передавалась жениху, на рассвете священник Небесного совершал обряд, в тот же день наносились брачные татуировки, и на этом дело считалось законченным.
В этом отношении свадьба владыки Ньона ничем не отличалась от прочих. Больше шума и пересудов вызвал сам факт сватовства – среди тех, кто знал, а их было немного. В остальном же народ узнавал о существовании жены владыки исключительно в случаях рождения наследника – вот это событие праздновали ярко и громко.
От Эсны не требовалось многого. Быть вполне готовой к рассвету, а дальше смирно стоять и слегка улыбаться, пока священник проговорит все необходимые