Лорд с планеты Земля (сборник). Сергей Лукьяненко
меч Шоррэя срезал по самый эфес жалкие остатки моего клинка. И устремился к груди. Я увидел, как узкое лезвие касается моего комбинезона.
Но в это мгновение хрустальный цилиндрик сломался. Легко, словно самый обыкновенный карандаш. Оружие Сеятелей само решало, когда необходимо действовать…
И наступила темнота.
4. Похищение принцессы – дубль два
Это было похоже на гиперпространственный прыжок. Вот только ни фонтана ярких красок, ни пьянящей легкости, ни беспричинной эйфории. Наоборот. Сознание словно задернулось туманом. Я не мог думать, не мог даже испугаться или удивиться, и чужой, равнодушный, безликий голос, звучащий из глубины моего разума, не вызывал ни малейшей реакции.
– Темпоральная граната активирована. Вы в безопасности.
Я летел сквозь темноту. Не было ни малейшего движения в окружавших меня тишине и покое. Я не ощущал своего тела, но чувствовал стремительное падение. Темпоральная граната – вот как называется хрустальный цилиндрик. Интересно.
– Применение мотивировано, опасность первой степени, рекомендуется возвращение к третьему узловому моменту…
Какое забавное оружие. Оно может давать советы. Что ж, ему виднее. Сеятели умели воевать.
– Решение принято.
Темнота исчезла. Я снова стал самим собой и стоял у открытого подземного ангара рядом с Эрнадо.
Багровое солнце опускалось за горизонт. Небо было черным, как расплавленная смола. Красные отблески играли на прозрачном корпусе флаера, на серой броне боевого катера.
– В пустыне часто бывают пыльные бури, – сказал Эрнадо. – Но сюда ветер доберется не скоро.
Сознание работало четко, как никогда. Я помнил все, что случилось со мной до того момента, когда темпоральная граната Сеятелей откинула меня в прошлое. А вот Эрнадо явно ничего не помнил. Для него, как и для принцессы, Шоррэя, Ланса, всех находящихся на планете – или во всей Вселенной? – людей ничего еще не произошло. Эрнадо не прикрывал мой прорыв во дворец, гвардейцы не падали под выстрелами пистолета, принцесса не плакала на моем плече, курсант Ланс не умер страшной смертью. И клинок Шоррэя не касался моей груди, чтобы пронзить сердце.
Оружие, которое не убивает. Последний козырь, возможность переиграть проигранный поединок. Хрустальный карандаш, зачеркивающий все ошибки.
– Если флаер заденут и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь.
Это был мой голос. Я произнес те же слова, что и в прошлый раз. Губы шевелились сами помимо моей воли.
Меня охватил ужас. Неужели я обречен на повторение пройденного пути? Вынужден говорить и делать то же, что и тогда?
Эрнадо протянул мне программные диски. Я взял их, опустил в карман… и напрягся, останавливая опускающуюся руку.
Вначале это было трудно. Словно я растягивал упругую резиновую пленку, сковавшую все тело, или двигался сквозь густую жидкость. Затем напряжение исчезло. Я снова владел своим телом.
Тронув карман комбинезона, где лежали темпоральные