О чем молчит Биг-Бен. Анастасия Писарева
отдельно, на большом расстоянии друг от друга. Мне кажется, тут даже воздуха больше. Словно партнерам его побольше раздают, не то что обычным людям.
Самое странное – лестница по центру. Они сделали себе отдельную широкую лестницу посреди помещения, и, наверное, ее смело можно назвать парадной. Видимо, по ней партнеры передвигаются чинными группами, чтобы не толкаться в лифтах или на обычной непримечательной лесенке («для людей»), которая пронизывает здание с первого до последнего этажа. Партнерская лестница идет только по их этажам. Сейчас мы спускаемся по этой лестнице с коробками, забитыми файлами, – они временно хранились в небольшой подсобке на последнем этаже.
Казалось бы, зачем таскаться с коробками, пусть и не очень тяжелыми, по лестнице, если можно спустить их на лифте. Но именно сейчас с лифтом приключилась проблема, его срочно обслуживают, и всех сотрудников пустили ходить по обычной лестнице, а нам – так уж и быть – позволили спуститься с коробками по партнерской. Тереза так и сказала:
– Нам повезло, партнеры разрешили перетащить коробки по их лестнице, чтобы не толкаться со всеми.
– Так может подождать, когда заработают лифты? – спрашиваю я, пока остальные молчат.
– Просто непонятно, когда они заработают, а нам надо срочно пересматривать файлы – некоторые клиентские документы, нужные нам, есть только в оригинале. Необходимо их найти.
– А Итон не может прислать копии?
– Ни в коем случае! Просить его – все равно что показать низкий уровень профессионализма.
Тереза говорит убежденно, и я замолкаю, прикидывая, почему это покажет низкий уровень профессионализма. Ну, может, конечно, слегка некрасиво: какие-то документы уже были у нас, а мы их как будто потеряли. Но мы не потеряли. Ну, попросим еще раз. Что с того? А так вместо одного короткого мейла будем сейчас целый день или даже два перебирать эти файлы – там много… Не очень рационально, по-моему.
– Ксения, в конце концов, мы же не наверх их тянем, а спускаем вниз, – вырывает она меня из размышлений, – так что, ребята, нам повезло!
Она бодро поднимает небольшую коробку и начинает спускаться, подавая нам пример. Мы идем за ней. Этажом ниже у нее звонит телефон. Она ставит коробку на ближайший пролет, отвечает что-то на чешском и кивает нам, мол, не ждите, проходите дальше.
Мы продолжаем прерванную беседу про мой засор.
– Том, вот ты англичанин, может, ты подскажешь, как быть? Почему они не ничего не делают? Разве это правильно? – Я поворачиваюсь к нему. Меня не покидает чувство, что он относится ко мне настороженно. Я пытаюсь чуть расположить его к себе.
– Решается все просто, – говорит Том спокойно, – в следующий раз пригрози им судебным иском. Так и напиши, что при всем уважении, ты очень сожалеешь, но будешь вынуждена… И все.
– Прямо сразу вот так?
– Почему сразу? Ты же вроде говорила, что вы уже неделю переписываетесь? Нормально.
Я киваю, и мы заходим в один из маленьких аквариумов