Виват, Романовы!. Анна Литаврина
Где он будет?
Александр. Ну, он будет в Михайловском замке жить, им помогать… Ну пока Николай совершеннолетним не станет.
Елизавета Алексеевна (теряя терпение). И зачем тогда вообще его свергать?!
Александр. Я же сто раз говорил, ну! Чтобы…
Все (хором). Собака не стала императором!
Константин (с притворным возмущением). Ты – эгоист, судьба России тебе безразлична!
Александр (недоумённо). У женщин в России нет никаких прав! Они живут ужасно! Их выдают замуж по обстоятельствам за всяких дураков, а они вынуждены с ними жить и терпеть свою судьбу, не в силах её изменить.
Елизавета Алексеевна вздыхает.
Александр. Поэтому я собираюсь уехать в Америку и бороться за права оттуда!
В этот миг в коридоре слышен грозный голос императора. Все в ужасе. Адам Чарторыжский бросается в шкаф, Константин – под кровать, все остальные – по разным углам. Только Александр не успевает спрятаться, и когда отец входит в комнату, распахнув дверь, понимает, что он не успел снять с себя не то что платье, но даже и парик…
Павел смотрит прямо на сына.
Павел. Так-так… Ваше Высочество… я так и думал. Именно это я и предполагал. Признавайтесь… что у вас на уме? Я знаю, вы что-то от меня скрываете…
Подходит и опирается на стол, нависнув прямо над сыном.
Александр. Отец… я… это не то, что вы подумали… это шутка… Мы шутим.
Павел (смотря на него в упор). Шутка? У вас нет чувства юмора, какая ещё шутка? Вы ничего не хотите мне сказать? В чём-либо чистосердечно признаться? Облегчить совесть?
Александр (собрав остатки мужества). Пусть я буду мёртв, но… да! Я хочу вам сказать, что на самом деле мы… здесь…
Елизавета Алексеевна (вставая). Устраиваем оргии! Простите нас!
Павел сначала с недоумением смотрит на них, потом на людей, выползающих из разных углов.
Павел. Э-э-э-э… и сколько же вас тут?
Елизавета Алексеевна (опустив глаза). Очень много, и нам очень стыдно.
Павел (с укоризной смотрит на сына). Саша, ну как так-то… ты бы хоть жену в это не втягивал…
Константин (вылезая из-под кровати). Отец, это бабушка нас развратила! Она с детских лет всех развращала, вы же сами знаете…
Павел (тяжело вздыхая). Да-да, это ужасно… я помню… мне было ещё меньше, чем вам, когда я шёл в библиотеку, свернул не туда и попал на одну из её оргий. Это впечатление я запомнил на всю жизнь.
Александр. Простите нас, государь!
Кланяется и роняет парик с головы. В смущении пихает его под стол.
Павел. Ну ладно, не буду вам мешать, дети, играйте… то есть никогда больше этим не занимайтесь!
Александр (вдогонку отцу). Пожалуйста, только матушке не рассказывайте! Она осудит нас…
Павел (закатывая глаза). Вот-вот, такая Марьфёдорна стала ханжа! А помнится, в восемьдесят втором году на балу у королевы Марии-Антуанетты мы… ну, в общем… Это я потом как-нибудь…
Уходит.
Все