Смерть Калибана. Повести. Анатолий Мусатов
спасительную плоть зарослей еще раз, легко уходил от преследования.
Не стал он изменять тактику и на этот раз. Вобрав в себя воздух, вепрь двинулся вперед. Но на этот раз его обоняние не сказало о той опасности, которую выдал визг одного из поросят, забежавшего чуть дальше остальных. Вепрь втянул еще раз воздух. Теперь он учуял слабый запах человека. Сейчас запах исходил оттуда, где, перекрывая заросли кустарника, колыхалась едва видная сеть. Преследователи шли по их следам и были близко. Он отчетливо слышал сзади лай собак и голоса людей. Эта сеть неодолимым препятствием загораживала им путь на свободу.
Вожак поднял голову. Кабанихи, спокойно выжидая, собирали поросят в плотную кучу, заталкивая непослушных назад. Вепрь подошел к сетке и попытался приподнять ее от земли, но все было напрасно. Сеть не поддавалась, накрепко закрепленная вбитыми в землю толстыми кольями. Он оставил свои попытки и двинулся вдоль нее. Стадо послушно шло сбоку. Сеть, обманчивой воздушной паутиной тянулась без разрывов, везде плотно прижатая к земле. Он снова принюхался и осмотрелся.
Теперь он понял, что они попали в ловушку. По обе стороны лощины, на ее густо заросших краях, висела предательская пособница его врагов, а он и его стадо находятся на дне этого огромного мешка с обманчиво-прозрачными, но крепкими стенами. Вперед пути не было. Сзади же ему и его соплеменникам был уготован плен, неволя, смерть.
Запах усилился, как и шум, и лай собак, пробиравшихся сквозь дальние подступы зарослей к открытому пространству лощины. Вепрь стоял недвижно, прислушиваясь к доносившимся до него оттуда звукам. Кабанихи, оставшиеся на прежнем месте, по тревожному сигналу вожака легли на землю, окружив кольцом свое потомство. Издав утробный глухой звук, он качнулся вперед, навстречу ненавистной стае, медленно подвигаясь туда, где ему предстояла битва.
Может быть, инстинкт подсказал ему недавний случай, когда его пытались задержать на одном из огородов плетневыми щитами. Тогда он нашел выход, но он был один. Сейчас ему предстояло вывести всё стадо. Вепрь чувствовал, что теряет время. Теперь, когда решение было принято, он больше не колебался. В одно мгновение, набрав скорость, он устремился навстречу своим преследователям. Когда до них оставалось всего несколько скачков, он резко остановился. Ни собак, ни людей еще не было видно из-за переплетения густой массы стволов и веток, плотно укрытых порыжевшей листвой. Вепрь чувствовал их близкое присутствие всей кожей, каждым волоском своей густой щетины. Развернувшись в ту сторону, где его ждало стадо, вепрь начал разбег.
Он легко набрал скорость, стремительно приближаясь к тому месту, где залегло стадо. Вепрь напрягал все, почти неограниченные возможности данного ему природой великолепного тела, подчиняя его только одной единственной цели – набрать скорость. И когда он неудержимым тараном вонзился в сеть, она лопнула, будто и впрямь была лесной паутиной, а не прочнейшими капроновыми нитями, туго сплетенными в жилы.
По