Кремль 2222. Ярославское шоссе. Владислав Выставной
спросил воин.
– Не знаю, – прохрипел Книжник. – Подстрелили меня, Зиг…
Зигфрид присел рядом, быстро осмотрел друга, судорожно закрывавшего пулевое отверстие. С силой разжал его скрюченные пальцы, сказал:
– Крови нет… Ну-ка, что у тебя там?
Пока Книжник хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание, воин осторожно выдернул из нагрудного кармана его куртки черный блокнот.
В наружной пластине металлического зажима, пробив блокнот почти насквозь, торчала потемневшая от времени пуля калибра семь шестьдесят два.
– Порох дохлый, – констатировал Зигфрид. – А то бы тебе крышка.
– А если бы не блокнот? – завороженно глядя на простреленный предмет, спросил Книжник.
– Та же история. Скажи спасибо этой штуке.
Воин вложил блокнот в дрожащие руки Книжника. Тот продолжал разглядывать пулю, которая должна была его убить.
Глава 1
Убийца
Хорошо вернуться домой. Живым. Просто – живым и здоровым, не скрежеща зубами от боли, не отхаркивая кровь, не волоча за собой кишки из вспоротого брюха. Просто войти в Кремлевские ворота после дальнего рейда – вот она, настоящая радость.
С глухим скрежетом разошлись передние створы – черные от копоти, помятые и восстановленные после многочисленных штурмов. Под прицелом фузей в узких боковых бойницах Зигфрид и Книжник вошли в прохладную темень арки. Внешние ворота с грохотом сомкнулись за спиной. Они оказались перед мощными внутренними решетчатыми воротами, в темном «тамбуре» под Боровицкой башней. Сейчас будет обязательная проверка, небольшой «карантин», который может закончиться по-всякому. Потому что проводят его те, кто не доверяет никому и никогда.
Опричники. Серые псы Тайного приказа. Неизбежное зло, настоящие фагоциты маленького анклава человечества. На чужаков у них нюх. Зигфрид для них – безусловный чужак, враг, чужеродное семя, лишь волей князя объявленный союзником. Книжник – подозрительное лицо, возможный предатель, «пятая колонна», как говорили когда-то.
Хорошая репутация у этой парочки, ничего не скажешь. Правильно говорят: не делай никому добра – не получишь зла. Только для них потребность помогать людям – это такое же свойство души, как для некоторых – непреодолимое желание творить подлости.
– Пароль говори! – потребовал гулкий голос откуда-то из-под свода.
– «Последний рубеж», – отозвался Книжник.
– Пароль-то старый называешь! Сменили его.
– Кончай дурака валять, – произнес Зигфрид. – Не видишь, издалека мы, устали. Или это новое правило такое – своих мучить?
– Ладно-ладно, – проворчал голос. – Вижу, что свои. Эй, там, поднимай решетку!
Решетчатые ворота с лязгом и грохотом поползли вверх. Створки внутренних ворот были раскрыты, и они вышли из-под арки. Но это еще не все. Их встречает группа здоровяков в рясах. Воины-монахи, отвечающие за охрану ворот. Глядят, как сверлят. Вперед вышел дьякон – глава стражи.
– Ну, где бывали,