Карагач. Запах цветущего кедра. Сергей Алексеев
было не слышно, и явился он снизу – неужто кто-то берегом пришел? Но как, если верхняя террасса изрезана глубокими залитыми логами, руслами сброса талых вод, и на болотах сейчас по горло? На вертолете в это время летишь – весь левый берег до Гнилой блестит и бликует. Это уже за поселком начинается высокое чернолесье, гари и старые выруба, на которых ноги поломаешь, как в сорах. Дорога же здесь одна – на бывший Рассошинский прииск, то есть, вверх по течению…
Между тем, этот автоматчик прокрался к берегу, осмотрелся и открыто вышел к давно потухшему костру. Там покрутился, уже без опаски, положил автомат и по-хозяйски начал разводить огонь. Стас спустился с кернового террикона и осторожно двинулся на дымок, однако бесшумно продраться сквозь заросли малинника не удалось. Когда он выбрался на чистое, мужик стоял с автоматом наизготовку и по-разбойничьи – с топором за опояской.
И все-таки это был Гохман, переодетый по-таежному, не бритый и явно не спавший. Но при этом какой-то непривычно загадочный, словно затаил что-то важное, а сам играет простака.
– Тебя где носит, Станислав Иванович? – возмутился он. – Мы же потеряли! На связь не выходишь!
– Аккумулятор сел…
– Так и подумали…
– Ты как здесь? – от долгого молчания голос у Стаса был хриплым. – На чем? Подкрался – не слышал…
Участковый выглядел не просто утомленным – замученным, замордованным и рассеянным.
– До Репнинской соры на «Вихре», а оттуда на обласке. Там ледовый затор встал. Сору вынесло в залом и лед с верховий. В общем, с трехэтажный дом. Ужас, что нынче творится…
– То-то смотрю, вода поперла…
– Отвык реку веслом хлебать. – пожаловался и всмотрелся в другой берег. – Ладно, хоть ты живой. Не знаем, что и думать… С Галицыным встречались?
– Позавчера еще… Что у вас там случилось?
– У нас? – он загадочно потупился, спрятав глаза, – У нас в общем-то много чего. Дворецкий, к примеру, сбежал! Вот меня и послали…
– Куда сбежал?
– Да хрен его знает!… С двойным дном этот профессор. Как ты журналистку у него забрал и увез, будто с ума сошел. Всех вас, ученых, лечить надо, а не на Карагач пускать. Ехал сюда какую-то книгу искать, а сам по ночам орет – Лиза, Лиза! В общем, решил, ты у него эту Лизу похитил. Грозился застрелить… Никто серьезно его не воспринял. А он исчез вместе с резиновой лодкой и жаждой мести. Главное, у Кошкина ружье спер…
– Он стрелять-то умеет? – невесело усмехнулся Рассохин.
– По зверю, может и нет, а по сопернику – легко. – Гохман взглянул как-то подозрительно. – У тебя-то что стряслось?
– Откуда обласок? – вместо ответа спросил Стас.
– У погорельца отняли! – похвастался участковый. – Словили одного! Ну до чего же шустрый!… Отстреливался, суконец! Из трехлинейки. Мотор МЧСовский навылет, аж поршень выскочил…
– Зовут случайно не Христофор?
Усталый Гохман оживился.
– Христофор!…