Живая вода. Сергей Алексеев
Всё время думал, ты просто Серёга Пронский, скороспелый лейтенант с десятилеткой. А ты аж целый князь!
ПРОНСКИЙ (настороженно). Вообще-то, старшина, этого ты знать не должен…
СЫРОМЯТНЫЙ. Не должен, а знаю. Князь!.. Кстати, первый раз в жизни вот так с князем разговариваю. Любопытно… И только сейчас начал присматриваться… А ведь похож, что-то есть. Вроде как породистый.
ПРОНСКИЙ. Не простой ты, старшина…
СЫРОМЯТНЫЙ. А уж какой ты не простой – слов нет… (Пауза.) Ладно, даю фору. Если ты своих секретов не откроешь, я всё равно открою свой. Как на духу. Потому что не привык ходить с человеком за линию фронта и носить ещё камень за пазухой. Эдакий булыжник – оружие пролетариата. Оно ничего, но к земле тянет и трёт.
ПРОНСКИЙ. Нет, я тебе открою. Есть у меня привычки. Уважать чужие обычаи, например… В общем так. На этот участок обороны явился генерал фон Вальдберг, начальник всего северо-восточного укрепрайона. Приехал тайно сегодня под вечер и будет здесь до утра. С одним шофёром, без обычного эскорта. Совершенно неясно, зачем. Представляешь, если его вытрясти? Сколько мы солдатиков спасём при штурме? Не одну тысячу. Другого случая взять такого «языка» больше не предвидится. Потому и спешка. Информация пришла три часа назад.
СЫРОМЯТНЫЙ. Погляди ты!.. Я думал бардак, а тут… И что, придёт в костёл?
ПРОНСКИЙ. Придёт или нет, но интересовался костёлом. И весьма активно.
СЫРОМЯТНЫЙ. Ёкарный бабай! Как работать научились… Потому и часовых выставили из спецбригады СС… Теперь ясно, почему не Остапенко пошёл, а тебя на это дело пихнули. Если приставка – фон, значит, генерал этот из благородных, так?
ПРОНСКИЙ. Барон, военная косточка…
СЫРОМЯТНЫЙ. А ты – князь. Это значит, чтобы аристократа брал аристократ, верно?
ПРОНСКИЙ. Я так не думал…
СЫРОМЯТНЫЙ. А я сразу прибрасываю! Логика – наука железная. Холоп холопа, князь князя. Наши тоже начали соображать в этих нюансах. Да и немецкий ты знаешь…
ПРОНСКИЙ. Генерал говорит по-русски. Учился в московской академии, ещё в двадцать седьмом…
СЫРОМЯТНЫЙ. Выучили на свою голову… И чего ему надо в этом костёле? Хоть бы крыша была…
ПРОНСКИЙ. Не знаю… Может, просто помолиться приехал перед Пасхой. Война-то проиграна, а вдруг он верит, допустим, в чудодейственность этих стен?
СЫРОМЯТНЫЙ. А, ну да, вы же, князья-бояре, все с заморочками. Только вот хрен что вымолит! Голову гадине, считай, свернули! Пора им всем топать в подземные войска… (Вдруг.) Да, лейтенант, озадачил!
ПРОНСКИЙ. Сам просил.
СЫРОМЯТНЫЙ. Так он же в любую минуту может нагрянуть?
ПРОНСКИЙ. Страшно стало?
СЫРОМЯТНЫЙ. Кому? Мне?.. Ну, лейтенант!.. Я прибрасываю, как дело провернуть с умом. Не провернём – нас отсюда живыми не выпустят.
ПРОНСКИЙ. Надо провернуть, старшина. Такого «языка» один раз за всю войну берут.
СЫРОМЯТНЫЙ. Это у меня сороковой будет…
ПРОНСКИЙ. Говорят, сороковой – «язык» роковой.
СЫРОМЯТНЫЙ. А, я в это не верю, всё фигня! Тут главное предусмотреть и вовремя почуять опасность…