Старые фотографии. Елена Викторовна Тершукова
далеко, не то что у тех луков, которые обычно мальчишки делают.
– Ух ты, здорово! – Я подняла стрелу и прицелилась еще раз. – Суперский лук! Отец делал или брат?
– Я сам. А брата и отца у меня нет, мы с мамой вдвоем живем.
– Сам? – Я недоверчиво сощурилась. – Не обижайся, но ты еще маленький, чтобы сам такое сделать.
– Да ладно, не обижаюсь. Во-первых, я делал по описанию в журнале. Во-вторых, как ты думаешь, в каком я классе?
– Ну,… наверное, в четвертый перешел?
– Нет, в шестой.
– Ого! Как и я! Извини, но… – я не знала, как сказать дальше, чтобы его не обидеть. И так про отца уже ляпнула, а вдруг он умер?
– Что я роста маленького? – он пожал плечами. – Просто в 5—6 классе девочки быстро вырастают, а мальчики – потом. Вот ты уже вымахала, а я тебя догоню через год или два, – улыбнулся он.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– А ты вспомни свой класс.
Да, это так. Раньше я на физкультуре стояла в середине шеренги, а за прошлый год так выросла, что стала первой. И многие девочки выросли, а мальчики остались какими-то мелкими. Я жутко стеснялась своего роста, и даже сутулиться стала, чтобы казаться пониже.
– Слушай, а и точно! Хорошо, а то я в классе себя прямо Гулливером чувствую…
– Ну и зря. Это пока. И вообще, какая разница – высокий человек или нет, главное, что он из себя представляет. – Мальчик явно повторял чьи-то слова, но какие же они были правильные! – Кстати, мы же с тобой даже не познакомились. – Он подал ладошку: – Андрей.
– Лена. – Ладонь у него была неожиданно твердой, крепкой и какой-то царапучей.
– Ой, твоя рука царапается! – засмеялась я.
– Это мозоли. – Он перевернул ладонь. – Я люблю строгать и с напильником тоже. Разные штуки делаю.
– Какие штуки? – загорелась я.
– Как-нибудь покажу. – Он опять улыбнулся.
Мы еще постреляли просто так, потом посоревновались на меткость, а потом, уже вечером, когда ушли рабочие, решили поиграть на стройке в «Нитку-иголку». Он не знал про эту игру, а у нас в старом доме мы часто играли, особенно когда по весне привозили кому-нибудь из соседей бревна на дрова и сваливали их во дворе. Это очень просто: один человек – «иголка», остальные – «нитка». «Иголка» бегает, прыгает, забирается куда-нибудь, а остальные друг за другом гуськом повторяют. Кто ни разу не ошибся, тот становится «иголкой». Здесь главное – скорость, и еще чтобы было побольше препятствий. Мы бегали по крышам сараев, по бревнам, на худой конец – по детской площадке, а вот на стройке стоило попробовать!
Андрюшка оказался очень ловким и проворным. Что только он не вытворял! Ни в чем не уступала, только страшновато было бегать по одной доске над первым этажом, где на втором еще не было пола: он-то легкий, бежит, как на крыльях летит, а подо мной доски сильно прогибались. Но потом я заметила, что он чуть-чуть мне уступает: там, где он бы протиснулся,