Иночим великанов. Апокрифы Мирадении. Демьян Брауде
крайне недоволен, и все ещё неизбывно пьян, но не моргал застланным истончавшими от воды волосами зоркие глазами, не отводил взора, и, не взирая, на то, что держался исключительно за счет скопа воды, пропитал их чувством осторожности к своей неясной персоне. Молва о нем все же малость подкупили группу, не направляя упрека к его нынешнему моральному падению.
– Мы сударь здесь за тем, дабы предложить вам работу, – не совсем уверенно, (не способный до конца выкинуть нынешний образ из головы) держа осанку объяснялся Джоаль.
Гоблинша, опять шепнула ему на ухо, очередную напраслину, относительно своих доводов о людях, стоявших перед ним. Он что-то нечленораздельно пробурчал ей в ответ.
– Подробности, – это был не вопрос, он просо хотел уточнить, и, залезая рукой в стылую воду, плеснул ею себе в глаза, которые всецело пребывали за завесой мокрой челки.
– Нам нужно в Лирру. И путь требует скрытности. Все скрытые тропы, и окльные лазы, всем, чем владеет истинный следопыт. Если вы, несомненно, таким являетесь…
Гоблинша опять потянулась к нему, но он упер её в плечо пальцы, попридержав её рвение. Она скривила круглое лицо, но скаля клыки, промолчала, обратно не без труда взобравшись на бочку. Человек на ватных ногах встал во весь рост, и, не смотря на въевшуюся грязь на заскорузлой куртке и запятнанных льняных штанах, был вполне внушителен. Не коренаст, но весьма широкоплеч. Особенно приметны пристали серые словно ртуть глаза.
– Цена? – опять совершенно спокойно, и бесстрастно отозвался он, преодолевая невнятную речь похмелья, ища опору своей неустойчивости.
– Я склонен предоставить вам полторы тысячи монет, за туда и обратно. Хотя доподлинно, не знаю, какие у вас расценки…
– Две тысячи, – тут же наперекор его речи, отчеканив, более твердо огласил он. – И все траты, на снедь, веревку, и пледы для ночлега на вас.
Он изрекал вызывающе, и не соответствовал такому чопорному расчету, исходя пропахшее навозом место. Но однакож, все вышесказанное, было по делу. Взбеленившийся на дерзость Калиб опять хотел бросить не хорошей посул, но последние слово, так или иначе, было за Джоалем. Гайт услужливо полез в свой вьюк, проверяя, сколько монет, передала ему королева. Там было три мешка, по тысячи монет в каждом, и это был притык. Он, подмяв губы, выделив крапинки на носу, кивнул виконту.
– Мы согласны, – благонравно кивнул ему, располагающий Джоаль.
– Предоплата, – спокойно указал тот, что все же вызвало неосознанную клокочущую ярость у Калиба.
– Да как ты смеешь пьянь бесстыдная? Это виконт Джоаль, племянник королевы!
Джоаль, закрыл веки, стукнув сведенными зубами, но уже скоро расслышал сдавленный вымученный смех, человека в черном.
– Учитывая, как вы вольно разглашаете имена знатных персон, ких полагалось утаить, мне жизненно необходимо иметь хоть что-то за душой, до того, как