Последний день лета. Дарья Макарова
ни разу даже не позвонив за столько месяцев.
Мне стало нестерпимо горько за то, как повернулась жизнь. И за собственную беспомощность пред волею судьбы. А ведь когда-то я всерьез верила, что могу повелевать едва ли не морями и ветрами. Оказалось же, что нет ничего, что по-настоящему подвластного мне.
– Сударыня! – услышала я грозный окрик и вздрогнула от неожиданности. – Вы своими слезами весь пол замочите!
Из глубины зала к роялю, чуть прихрамывая, шел старик в старомодном бархатном сюртуке. Его длинные седые кудри были бережно завиты и уложены. Белоснежный воротник нарядной рубахи подколот золотой булавкой с сапфиром. Причем, камень был тон в тон с сюртуком.
– Сколько раз я говорил, – злился старик, опираясь на искусно сделанную трость. – Женщинам нет места в храме искусства.
– Простите, – пробормотала я. И хоть и не было за мной вины, почувствовала, как зарделись от стыда щеки.
Старик остановился и посмотрел внимательно. Дребезжащим от недовольства голосом сказал:
– Сударыня, у вас полно важных дел. А вы тратите время на несуразицу. Идите же!
В тот же миг дверь аудитории с грохотом захлопнулась перед самым моим носом. В немом недоумении и испуге я уставилась на нее.
В не меньшем замешательстве на меня смотрела вышедшая из аудитории напротив преподавательница. Выдавив из себя улыбку, я пробормотала:
– Сквозняк.
Женщина нахмурилась и сказала сердито:
– Опять окно забыли закрыть!
Уступая ей дорогу, я заспешила к лестнице. Оказавшись на улице, зажмурилась от яркого солнца. И тут услышала:
– Здравствуй, Глаша.
Однозначно, судьба решила со мной за что-то поквитаться. Все, кого я столь старательно вычеркивала из своей жизни, возвращаются в нее и не подумав постучаться.
– Здравствуй, Алекс.
Спрятав глаза под солнцезащитными очками, я легко смогла разглядеть оказавшегося рядом мужчину. Надо признать, за последнее время он изменился только к лучшему. В нем появилась уверенность, которой раньше заметно не хватало. Что ж, успех сделал свое дело.
Я знала его начинающим пианистом. Победителем множества международных конкурсов. Алчущим успеха и оваций дарованием. Человеком метущимся, боящимся не достигнуть Олимпа.
Теперь он на вершине. Кто же не знает Алекса Франка? Только невежа. Ему рукоплескают во всем мире. Его график расписан на годы вперед. Дамы закидывают сцену цветами, а кавалеры смущенно отирают слезы, когда он играет.
Он входит в десятку самых завидных женихов отечества. Наверное, это тоже своего рода признание. На этот раз его красоте.
Ведь на внешности его, как и на таланте, природа не отдохнула. Он был высок и плечист. Фигура греческого бога, шевелюра льва. Светлые глаза смотрят печально. Грусть таится даже в уголках его губ, что особенно нравится женщинам. Ведь они так обожают тайны.
– Какими судьбами в наших краях?
– Проездом.
Алекс кивнул, судорожно придумывая, что