Партиалы. Дэн Уэллс
с собой, другую – для того, что можно выбросить. Интернов первым делом учили сортировать лекарства: у каких еще не вышел срок годности и когда кончится, а какие уже просрочены. Привезти в Ист-Мидоу просроченные лекарства еще хуже, чем притащить сломанную технику, и не потому, что они занимали место, а потому что были опасны. Врачи заботились о здоровье всего человечества. Еще не хватало, чтобы кто-то принял не ту таблетку или просроченные средства попали в грунтовые воды. Так что проще и безопаснее сортировать лекарства на месте. Интернов даже учили, как быть с лекарствами для животных: антибиотик, пусть и для собаки, – это все же антибиотик, а поскольку заводы стоят, островитянам особо выбирать не приходится.
Кира проверяла шкафы, когда вошел Маркус, наконец-таки в маске.
– Фу! Воняет, как в склепе.
– Фактически это и есть склеп.
– И ладно бы только животные, – продолжил Маркус, – хотя, судя по вони, здесь нагадили собаки всего мира, – Маркус открыл дверцы шкафчика и принялся не глядя складывать лекарства на Кирину полку, моментально определяя, что куда. – Нет, самое худшее – это пыль. Уж не знаю, что еще мы здесь найдем, но я точно привезу домой в легких добрые полкило пыли.
– Испытания укрепляют характер, – железным голосом произнесла Кира, подражая сестре Харди, и рассмеялась. – У меня за плечами девять миллионов миллиардов подобных вылазок, интерн. А тебе придется научиться держать себя в руках. Дышать трупной пылью полезно. Это стимулирует почки.
– Вылазки не просто полезны, – подхватил Маркус, передразнивая сенатора Хобба, – они необходимы для выживания всего человечества. Думайте о том, что вы, именно вы пишете новую, великую страницу истории!
Кира расхохоталась, уж очень получилось похоже: Хобб все время талдычил про «новую страницу истории». Как будто нужно лишь писать, и книга никогда не закончится.
– Будущие поколения станут с восторгом взирать на гигантов, которые спасли человечество, – не унимался Маркус. – Разгромили в пух и прах партиалов, навсегда избавили мир от РМ-вируса, сохранили жизни бесчисленных младенцев и… – тут Маркус выдохся, и в комнате повисла гнетущая тишина. Какое-то время они работали молча. Затем Маркус проговорил:
– Знаешь, мне кажется, сенаторы обеспокоены куда сильнее, чем хотят показать, – и, помолчав, добавил: – На собрании они этого не сказали, но ведь наверняка пойдет речь о том, чтобы еще больше сократить возрастной порог для беременности.
Кира замерла с вытянутой к шкафчику рукой и бросила на Маркуса быстрый взгляд.
– Ты это серьезно?
Маркус кивнул:
– По дороге домой я встретил Изольду. Она говорит, в Сенате образовалось новое течение. Они выступают за то, что статистика важнее изучения, мол, незачем искать лекарство, нужно рожать больше детей, и один из них рано или поздно окажется невосприимчив к вирусу.
Кира повернулась к Маркусу:
– Мы уже пытались. По статистике, четыре десятых процента младенцев, то есть один из двух с половиной