Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия. Максим Кантор
и я рад тому, что католичество встало над религиозной распрей, не ловит выгод в растерянности толп. В диспуте Эразма и Лютера я определенно стою на стороне Эразма и повторяю вслед за ним, что национализм (и национальные государства, добавлю сегодня) есть зло, и общее христианское государство – такое, где национальная спесь и патриотические амбиции не играют никакой роли – должно прийти на смену сегодняшним нациям и государствам.
Это государство не будет иметь ничего общего с национальной, этнической идеей. Вероятно, это даже и не вполне государство. Это общность людей, объединенных не принципами выживания этноса, но напротив – принципами исполнения нравственного долга по отношению ко всем людям, без различия рас и конфессий.
Пути человечества – в смешении рас, в принятии различий, в слиянии противоречивых начал, в экуменизме, в уроках, которые католичество получает от протестантизма, а марксизм – от либеральной мысли. Нет и не может быть гуманной идеи, основанной сегодня на этнической или партийной доктрине, – это тупик.
Я рассматриваю коммунистический проект как одно из возможных воплощений экуменистической идеи; я рассматриваю проект глобализации как одно из возможных воплощений вселенской идеи равенства. Это не столь наивно, как может показаться. И то, и другое было изуродовано алчностью и агрессией людей – но это ни в коем случае не значит, что проекту экуменизма следует противопоставить проект национального выживания.
Не говорите мне, что опыт мировых войн перечеркивает опыт Альберта Швейцера; для меня все обстоит прямо наоборот.
Мне повезло, я встречал людей, которые были подлинно святы в делах – при том, что не были верующими и тем более не были церковными: вера – не в конфессии.
Религия часто умеет стать партийной, и часто становится националистической – и это беда церкви. Сегодня, когда национализм становится альтернативой глобальному рынку, мы часто видим, как истовая национальная религиозность противопоставляется интернационалу капитализма; но я не желаю выбирать между двух зол. Более того, не нахожу в них различия.
Ах, как соблазнительно использовать гнев обманутого рынком народа. Как соблазнительно увлечь его проповедью, которая приведет его к обособлению от себе подобных.
И национальная церковь ждет обиженного смерда, его приютят и построят в другие шеренги. Страсти обманутой Римом паствы использовал Лютер – но лишь с тем, чтобы предать обращенных в национальную веру крестьян на расправу локальным князьям.
Это он, Лютер, настаивал на казни Мюнцера. Сегодня мы видим ту же пьесу – раздавленная интернациональным капиталом паства охотно кидается в национальные секты. Я не стою на стороне Священной Римской Империи (если вам угодно применить такую аналогию к глобальному капитализму), но и сторону курфюрста саксонского не приму. Я – с Эразмом.
Мийе: «Дьявол – в деталях»
Уважаемый Максим, в целом я соглашусь с вами, хотя касательно того, что происходит