Лемурия. Василий Арсеньев
раз сказал мне о своей любви, – серьезно заметила она.
– Неужели? Разве я раньше не говорил об этом?
– Нет, не говорил.
– Не может быть…
Так мы сидели и разговаривали, поддерживая огонь в костре, а потом нас сменили другие. И эта ночь прошла спокойно. Незадолго до рассвета, правда, меня разбудил не то крик, не то рев, который донесся со стороны озера. Впрочем, я не придал ему значения и проспал еще немного. Когда я встал, Джулии рядом уже не было. Наш лагерь приходил в движение. Невдалеке слышался стук топора, а вскоре я присоединился к тем, кто работал над возведением ограды.
В тот день мы ставили частокол, углубляя высокие бревна в землю. Грунт, за неимением лопат, приходилось выгребать всем, что под руку попадалось, а в качестве носилок мы использовали собственную одежду. В результате получилось некое подобие вала, который примыкал вплотную к стене и служил нам смотровой площадкой для наблюдения за округой. На этой насыпи мы устроили сигнальный костер и, договорившись о посменном дежурстве, к концу дня с чувством выполненного долга легли почивать от трудов своих.
Той ночью произошло событие, которое всех нас, и особенно меня, застало врасплох. На рассвете прибежал Ларго. Он был бледен больше обыкновения и, дрожа всем телом, рухнул на землю, словно взмыленный скакун. Долго, несмотря на наши расспросы, он не мог сказать ни слова. Потом с его губ слетело имя:
– Джулия…
– Что с ней? – встрепенулся я. – Да говори ты!
– Она пропала, – с трудом выдавил он из себя.
– Как пропала? Что ты врешь? – накинулся я на него с кулаками, и меня едва оттащили в сторону. Я бросился бежать; остальные, кроме дежурных у стены, последовали за мной. Джулии действительно нигде не было видно. Я кликнул ее. Но ответом мне была лишь тишина.
Когда пришел Ларго, он показал нам, где ночевала Джулия.
– Что ты с ней сделал? – снова я набросился на него. – Ты хотел ее изнасиловать, а она сопротивлялась, тогда ты убил ее… Так, было дело?
Нас разделяла стена из мужских тел, в противном случае я бы, наверное, расправился с ним. Как говорится, без суда и следствия. Его вина для меня была очевидна. Но в этот момент подошел Полковник, который был отменным следопытом.
– Следы ведут к озеру, – сообщил он, показывая нам утоптанную тропинку. – Видите, они явно принадлежат не женщине…
– Хочешь сказать, что он утопил ее?
Вместо ответа Полковник подозвал Ларго и велел ему разуться. Стопа музыканта была короче оставленного следа.
– Нет, это был не он, – заявил Полковник. – Так, что, мистер Дуглас, вы зря на него нападали.
– Если не он, тогда кто? – задал я уместный вопрос и посмотрел на Ларго, который выглядел испуганным и растерянным. Мне стало жаль его, и я, отвернувшись в сторону, спросил:
– Был здесь кто-нибудь, кроме вас двоих, в эти дни?
– Нет, – качнул головой Ларго. – Но… постойте, я слышал сегодня ночью какой-то всплеск на воде. И подумал, что это рыба…
– Неведомый враг пришел из озера? – с недоверием покосился я