Байки и не байки. Алексей Владимирович Куйкин
в электрочайнике варил. Тесто на тен налипло, еле отодрал.
Стены трясутся от хохота пятнадцати лужёных глоток. Владик, это, конечно, тот ещё чудик.
– Это ладно, – говорю, – я как-то пораньше пришёл, а наша дверь открыта. Захожу, никого. Сижу за столом, журнал заполняю, как вдруг слышу храп. Меня чуть инфаркт не хватил. Никого же нет. Оказалось Владик залез в свой шкафчик настенный, закрылся изнутри и дрыхнет.
И снова ржач.
– Да тише вы, – Николаич смеётся, но за обстановкой следит, – а то ещё припрутся от начальства нас успокаивать.
И тут же добавляет свою лепту в общее веселье по поводу раздолбайского техника.
– А как он из Демидова в поход ходил. До Смоленска пёхом.
– Да ну, на фиг, – бригада не всему верит.
– Реально, – поддерживаю Александра Николаевича, – я его участок обслуживал, пока он в отпуске. Прихожу в Успенский собор на заявку, а там Владик под иконами поклоны бьёть. Ты, спрашиваю, чего тут? Благодарю Бога за удачное окончание моего похода, отвечает. Чего за поход? Доехал, говорит, на электричке до Демидова, а оттуда пешком по компасу в Смоленск вернулся. Очумел совсем, что ли? Это ж сотня кэмэ. Ты как ночевал-то? А в лесу у костра, отвечает. В плащ-палатку завернусь и сплю. А еду чего, с собой таскал? Ага, говорит, буханку хлеба, шоколадку и пачку с чаем да котелок. Махнул я на него рукой, да полез по иконостасу наверх неисправности искать. Там за иконостасом специальные лестницы и галереи сделаны. Как наверх залезешь, так очко на минус. Уж сильно высоко. Смотрю, а до окон, что по куполу устроены и нет никаких мостков. У сопровождавшего меня чудака в рясе спрашиваю, а как, собственно, эти самые окна обслуживать. А наш Владик, говорит, перепрыгивает на окно и там по ним лазает. Такую мать, там метров пятнадцать высоты. Стоять и то страшно. А этот царь обезьян ещё и скачет.
Виталик, квартирный техник, после очередного тоста внёс свою лепту в байки. В старой «сталинке», над магазином «Спорттовары», какой-то новый русский выкупил две «трёшки на площадке.
– Так у него детёнок по хате на аккумуляторной машинке катается. Места чёрти сколько.
– Это не там где попугай вечно фольгу на окнах склёвывает? – вопрошает Серёга, высокий русобородый обладатель диплома о высшем образовании и несносного характера.
– Ага, я уж задолбался их просить, чтоб не выпускали из клетки эту пернатую сволочь, – возмущается Виталик. А Серёга ударился в воспоминания про один из «подъемов». Квартира поздним вечером потревожилась и не берётся. Помощник дежурного берёт Серёгу с собой, и едут перезакрывать. Хорошо, что помдеж вовремя вспомнил, что что-то с той квартирой не так.
– Он дверь аккуратно так приоткрывает, смотрим в хату, а в конце коридора в темноте вдруг загораются два здоровенных зелёных глаза. То ли ротвейлер, то ли дог, и это чудо-юдо несется к дверям, только когти по полу стучат. Еле успели дверь захлопнуть.
– А Ростик, из группы задержания, слышали, что на хате в Киселёвке недавно учудил, – вниманием