Доверься мне. Елена Д.

      Спустя пару недель после «расследования», когда Ленка заканчивала работу, наводя порядок в кладовой, он неожиданно и беззвучно возник рядом.

      – Какие планы на выходные, Елена? – прозвучал его весёлый и беззаботный голос.

      – Я учусь, – она сказала первое, что пришло в голову.

      – Ух, ты! И где?

      Он с любопытством посмотрел на Ленку, наклонив голову и сузив глаза.

      – В медучилище.

      Ей показалось, что этот его взгляд был провокационным, и она покраснела от смущения.

      – Ну, в воскресенье всё равно учёбы нет, так что я приглашаю вас в кино. Пойдёте?

      – Не знаю, – она опустила глаза.

      – Ну, раз вы не знаете, тогда я вам говорю, что в воскресенье мы идём в кино. Вы, я и мой друг со своей девушкой. Куда за вами заехать? И какой у вас номер телефона?

      – У меня нет телефона. Это слишком дорогое удовольствие для девушки, работающей санитаркой и живущей в общежитии.

      Она почему-то так разозлилась на него из-за вопроса про мобильник, что произносила эти слова с явной агрессией. А он приблизился, поднёс руки к Ленкиной голове и, слегка приподняв резинку шапочки, аккуратно заправил рыжий локон, выбившийся из-под прозрачной ткани. Она была обескуражена его действием и даже не дёрнулась, когда он его совершал, а только смотрела снизу вверх в тёмно-голубые глаза.

      – Не нужно так волноваться, всё будет хорошо. В общежитии есть телефон? – тихо спросил он.

      – Наверное, есть, я не пользовалась.

      – Ладно, тогда поступим так, – он опустил руки на её хрупкие плечи. – Завтра я куплю билеты и скажу время сеанса, мы условимся о месте и времени, где и когда я вас заберу. Хорошо?

      – Да, – только и смогла ответить она.

      У неё дрожали губы, и очень хотелось плакать, а он ушёл, оставив её одну с вверенным арсеналом тряпок, швабр и вёдер.

      В Москве было уже тепло, но, из-за неимения весеннего пальто, Ленке пришлось надеть старенький каракулевый полушубок (куртка, которая была у неё на все сезоны и случаи жизни, сейчас никак не подходила). Сокурсница одолжила ей длинную юбку. Из-за Ленкиного роста та была почти «в пол», и ею можно было прикрыть поношенные сапоги. А блузка бирюзового цвета была единственной любимой вещью, относящейся к её собственному гардеробу, и потому надетая с радостью.

      Проведя перед зеркалом больше часа и умудрившись обжечь руку плойкой, Ленка навела кудри, которые под тяжестью своей длины вытянулись в прекрасные локоны, накрасила тушью огромные ресницы, обрамляющие выразительные зелёные глаза, и намазала губы гигиенической помадой. Впервые за долгие месяцы она преобразилась – стала похожа на ростовую куклу с симпатичным, но бледным лицом. Обратив внимание на эту бледность, Ленка добавила румян и, махнув на отражение рукой, подумала: «Будь что будет. Он же видел меня, когда я выглядела совсем печально».

      Ленка не пожалела, что