Волны идут. Полина Полежаева
мимо проплыла Кристина. На мгновение она остановилась рядом с Глебом, и в паре сантиметров от его лица зависла потертая бита.
– Ну что, мистер Марков, – улыбнулась Кристина, – Что вы хотели сказать этой скульптурой?
Пара шагов вперед, и она оказалась перед Сирин.
– Нет! – только сейчас закричал Глеб, но в тот же миг Сирин погибла. Он видел, как превращается в крошку любимое лицо, как обломанные крылья, раньше казавшиеся невесомыми, с гулким треском разбиваются об пол. Кристина, столкнув ногой остатки фигуры с постамента, уселась на него сверху. Зал терялся в клубах пыли. Громыхнул последний удар, и наступила тишина. Все взгляды теперь устремились на Глеба. Они будто задались вопросом: а что, если сделать с мистером Марковым то же, что и с его творениями?
Вдруг холод ослабил свою хватку, кровь снова закипела внутри, запульсировала в висках, и Глеб, на каждый шаг похрустывая черепками, направился к Кристине. Казалось, он идет по костям. Его остановил грубый толчок битой.
– Вы никогда не убьете то, что пытаетесь растоптать, – прошипел Глеб. – Никогда! Чтоб вам провалиться! Вам всем! – заорал он и бросился прочь.
Он уже выбежал на улицу, как вдруг нечто повалило его на землю. Лежа на старой лондонской брусчатке, он почувствовал, как разбитые руки и все его тело сотрясает дрожь самой земли. С трудом поднявшись, он снова побежал, но дикий рев возвестил о новом толчке, повалившем Глеба на спину. Здания вокруг начали проседать и крениться, земля будто лопнула и разошлась по швам. Фасад Академии треснул прямо над Глебом, сверху полетели камни, и внезапная вспышка боли погасила его сознание.
Несколько раз Глеб приходил в себя, но его притупленные чувства не могли точно передать происходящее. Обрывочные видения, а между ними… минуты? Часы или дни? Холод, тьма и невыносимый рокот – все слилось в один кошмарный сон воспаленного сознания. А потом он открыл глаза.
Их обжег яркий свет, заставивший Глеба сморщить онемевшее лицо и сесть. Понадобилось несколько минут, прежде чем к нему вернулось восприятие окружающего: невнятный треск превратился в шум прибоя, цветные пятна в глазах – в песчаный пляж и небо, а покалывание кожи – в зной южного солнца.
Прямо перед ним простиралось море.
Глава 2
Церковь Святой Софии
Ни мрачные воды, омывавшие берега Британии, ни холодная громада Балтийского моря не были похожи на бесконечную лазурь, что предстала перед Глебом. Волны разбивались пеной о невысокие скалы отмели, песчаный пляж изгибался крутой дугой, и в паре километров его золотая полоса исчезала за отвесным утесом.
– Что за бред, – прошептал Глеб. Никаких признаков жилья: ни единого дома, ни единого следа на песке. Ничего, что могло бы объяснить его появление на побережье. Не с неба же он свалился?! Может быть, его вынесло море? Ни ответов, ни догадок у Глеба не было. Зато прямо позади него, между пальмами и зарослями высокой травы, нашлась достаточно широкая утоптанная дорога. Она поднималась изгибами по пологому