Врата. Выжженная земля. Анна Потий
вышитым передничком, сапожки и накидку с капюшоном, а на ее шее висели миниатюрные бусы. Рядом с куклой на тумбочке притаился маленький тряпичный зайчонок и настоящая плетеная корзиночка с высушенными ягодами и сухоцветами. Я смотрела в пуговичные глаза куклы и меня вдруг прошибло холодным потом: перед глазами возникло видение меня маленькой в холодном деревянном доме, я плакала, а светловолосая девушка меня утешала, протягивая простенькую тряпичную куклу. Та кукла не была такой красивой, как эта: тельце из затасканной старой ткани, примитивный сарафанчик, небольшой пучок ниток вместо волос, но все те же пуговицы вместо глаз. Лицо девушки было незнакомым, но я знала, кто она – то была Лия. Другая Лия, но все же она.
– Я принесла тебе еще плед, чтобы ты не замерзла ночью… – я вздрогнула от неожиданности, когда Лия вернулась в комнату. Она замерла, увидев в моих руках куклу.
Наверное, добрую минуту мы смотрели друг на друга, я с куклой в руках, а она с одеждой и пледом, пока Лия, наконец, не оттаяла и не опустилась рядом со мной. Я рассказала ей о своем видении, подивившись, природе его возникновения.
– То, что ты видишь, работает как воспоминания, – начала объяснять Лия. – Ты же можешь визуализировать перед собой картинку какого-нибудь события двухлетней давности, например?
– Ну, конечно.
– Здесь тот же принцип, но только ты вспоминаешь не события прошлого, а события прошлой жизни. Правда, есть одно неудобное условие воплощения на планете Земля: ты подчистую забываешь свои прошлые жизни до нового перерождения, с очень редкой возможностью что-то восстановить. Но так как ты сейчас не на Земле, а в мире, где властвует магия, то воспоминания даются тебе легче. Какие-то привычные в прошлом вещи запросто их вызывают, если ты не сопротивляешься. То, что ты вспомнила, было нашей третьей совместной жизнью: я тогда была твоей сестрой, на 13 лет старше. Родители наши умерли, и мы с тобой остались одни, почти без денег, в холодном доме, в разгар войны. Тебе было 4, а мне 17. Я тогда звалась Адолией, а ты Аделиной. Я сшила тебе куклу из старых лоскутков, чтобы хоть чем-то порадовать. Тяжелое было время, но мы смогли справиться и помочь не только себе, но и другим людям. В конце той жизни мы решили, что дальше будем постоянно воплощаться как мать и дочь, и ты просила всегда называть тебя Авророй. Тебе нравилось это имя. Мои же имена всегда оканчивались на – лия. Я выбирала родителей, которым они нравились. И только в этой жизни я просто Лия.
– А меня вообще-то хотели назвать Марией. Но когда я родилась, мама посмотрела на меня и сказала: «Да какая же она Мария, она Аврора!». Папа сначала возмущался, ему нравилось, что имя Мария начинается так же, как и имя моего старшего брата Максима на «ма», а потом согласился.
– Потому что ты уже добрую сотню жизней Аврора, – Лия погладила меня по плечу. – Она почувствовала.
– Так странно… – наверное, я еще много раз произнесу это слово, прежде чем привыкну к тому, что со мной происходит. – А почему же тогда я увидела пожар в Ольховице? Он же не относился к моей прошлой жизни.
– Там