Приграничное владение. Артем Юрьевич Матюшенко
струнку.
У него, даже глаза чуть повлажнели. Отметил про себя Клим. Но зато этот, действительно не подведет.
–Хорошо, Гюнтер. Скажи, пусть нам с кухни еще свежего кофе принесут и перекусить чего, бутеров там или пирожков каких. И себе тоже возьми, а лучше на кухню иди, перекуси, отдохни, часок думаю у тебя есть, а мы как закончим, я тебя предупрежу. -Старый воин благодарно кивнул и не спеша стал спускаться вниз по лестнице.
Клим прошел дальше по коридору и приоткрыл украшенные цветными витражами двойные двери. В большой комнате, скорее даже зале, у массивного дубового стола, сидел грузный, седой человек лет шестидесяти с виду. В свитере из неокрашенной шерсти, стареньких шароварах и разношенных кожаных тапках. В руках он крутил старенькие очки, с кожаным ремешком, приделанным вместо дужек.
Из широкого окна забранного в дубовую решетку свет падал на стопки бумаг на столе, открытые книги, стеклянные колбы, пузырьки, склянки, деревянные и железные детали от каких-то механизмов. Такой же завал, царил и на широком стеллаже напротив камина. Как он только в нужный момент, находит нужную вещь или запись? -Поразился Клим. -Ну ведь находит же!
–Здравствуйте, Петр Иванович, вот я и вернулся. Заждались?
Глава 5
Разговор затянулся намного дольше часа. В дверь уже заглядывал Борк, сменивший на посту Гюнтера и интересовался по просьбе кухарки Миры, через сколько накрывать ужин. После ужина, они захватив в кабинет ученого, большой кувшин с легким вином, продолжили затянувшуюся беседу.
–Значит говорите, лэр Климент, что кончилась их советская власть? -Владетель сам попросил, чтобы ученый называл его так, да и знал он его с детства чтобы пожилой человек ему кланялся, да "вашей светлостью" всегда именовал. -Вот это новость, за это выпить стоит!
–Зря вы так, мастер, Союз хоть и тоталитарное государство было, но порядка больше чем сейчас. Не скажу, чтобы народ жил намного лучше, но хоть стабильность какая-то. Там сейчас олигархи у власти, так сплошная политика и порнография, что недалеко совсем друг от друга, а добро народное разворовывается неимоверно. Да и армию сокращают опять.
–А вот это они зря! На кого еще стране опираться, как не на военную косточку. У меня брат старший из царских офицеров еще был, да и дед до майора дослужился.
–А сами, не служили? Мы же с вами совсем на тему "прошлой жизни" и "того мира" не общались, вот и расскажите. -Попросил Клим.
–Сам-то? -Петр Иванович усмехнулся. -Да недели две и подержал винтовку в руках. Брат у меня военным был, потом в белой гвардии у Деникина, против красных воевал. Погиб в самом начале двадцатого, под Таганрогом. Вот и я, двадцатитрехлетний студент-недоучка, добровольцем тогда пошел. А через две недели красные Крым заняли, резня страшная получилась. Но мне тогда, можно сказать, крупно повезло. Сбежать удалось, домой даже посчастливилось вернуться. Мать и отец в восемнадцатом, во время беспорядков еще погибли. Остался один, аки перст. Квартирку нашу, четырехкомнатную в центре города власти