Фабрикант. Сергей Евгеньев
из этих, значит, – Николай вспоминал, как называют таких людей, как его собеседник. – Опасно с тобой связываться – на каторгу отправиться можно.
– Перестань, парень, никакой каторги не будет. Я свои права отстаивать привык, что правда, то правда. По мне это лучше, чем сидеть и терпеть. Ладно, давай спать, ложиться, вставать рано.
Они убрали со стола, и Михаил занял свою кровать. Он заснул, как только коснулся подушки, а Николай ещё какое-то время размышлял над его словами. Наутро встали рано, наскоро собрались и отправились на фабрику. На этой неделе им выпали смены с семи утра до часа пополудни и с семи вечера до часа пополуночи. Через неделю время работы было другим – с часу пополуночи до семи утра и с часу пополудни до семи вечера. Утром они в молчании дошли до проходной фабрики. Дятлов прошёл в свой цех, мастер показал ему станки, на которых он должен работать. Профессию ткача он немного знал, но отсутствие регулярного навыка сказывалось – его выработка ни в какое сравнение не шла с результатами других работников. Мастер полсмены тыкал его в брак, который Михаил пропускал на станке, шпули в челноке9 он менял медленно, от постоянного грохота разболелась голова, чему способствовала крайняя духота и влажность. В таком гуле даже поговорить с другими рабочими было невозможно.
– Ткач из тебя, Мишка, никудышный. Выгнать бы тебя, да заменить некем, – так оценил его старания мастер в конце смены.
– Ты подожди, – ответил Дятлов. – Цыплят по осени считают, приноровлюсь, разойдусь – всех удивлю ещё. Я раньше в красильном работал больше. Ткачом отвык уже.
– Так и шёл бы в красильную, там люди тоже нужны.
– Воздух там для меня едкий слишком. Кашлять начинаю так, что работать не могу.
После смены Николая на проходной он не дождался и пошёл домой в одиночестве. У колодца Михаил окатился ледяной водой, смывая пот. По телу словно пропустили электрический разряд, голова прояснилась. Он пообедал остатками вчерашней богатой трапезы и ощутил сытое блаженство, которое вкупе с усталостью нагнали дремоту. Дятлов улегся на кровать и моментально уснул. Проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.
– Поднимайся, на смену пора, – Николай склонился над уснувшим жильцом. – Ну и здоров же ты дрыхнуть.
– Это с непривычки, уж больно у вас тут воздух свежий после города, – Михаил тряс головой, отгоняя сон.
Голова была тяжёлая. За окном светило солнце. Он посмотрел на часы – точно, весь шестичасовой перерыв проспал, пора на следующую смену. Вдвоём добрели до фабрики. Следующие шесть часов опять прошли в жаре и грохоте, но получаться стало лучше. Монотонная, требующая постоянного внимания, работа превращала и человека в подобие машины, только живой. За всю смену у Михаила не возникало посторонних мыслей, он передвигался между станками, следя за их работой, отлучался только выпить квасу. Грохот уже не казался оглушительным, Дятлов вдруг услышал, что работники, оказывается, переговариваются между собой, заглушая гул станков. И тут его по спине похлопал сменщик – шестичасовая
Части механического ткацкого станка.