Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер. Евгения Олеговна Кочетова
– произнесла голоском Эмма с красным от солнца лицом.
На носу у нее были яркие веснушки, волосы рыжие. Она забыла, как зовут давнюю знакомую и извинилась за это.
– Ничего страшного, лучше расскажи, что случилось… – сказала озабоченная Мирэя, присев рядом.
– О, это было ужасно… я прогуливалась на лошади неподалеку от дома и меня прямо там схватили эти разбойники… завязали глаза и привезли сюда… с тех пор, вот уже три или четыре месяца я здесь мучаюсь… Как там мои родные?.. Мой сынок… – всплакнула в конце Эмма.
Мирэя приложила ладонь на ее плечо успокоить и уверила, что с семьей всё хорошо. Эмма вдруг заплакала сильнее.
– Мой муж меня скоро забудет, я никогда не вернусь к ним… да и лучше умереть быстрее здесь… – вымолвила женщина.
– Ну что ты… вернешься… нас обязательно найдут солдаты, неважно какой армии, – подбодрила сама сомневающаяся подруга.
Эмма взглянула на нее и сквозь боль добавила:
– Как я посмотрю в глаза мужу после всего…
– Чего всего? Ты невиновата…
Эмме вдруг стало стыдно, она прикрыла рукой лицо, затем рассказала:
– Этот негодяй… их раджа взял меня силой… слава богу, я ему не понравилась, не стал больше трогать, мерзавец… Как же я его ненавижу… как же я устала…
Узнав о таком, Мирэя опешила… Ей и самой стало плохо, брови свелись в сопереживании. Она обняла Эмму, та ответила взаимностью. Другие наложницы посматривали и перешептывались. Затем Мирэя огляделась в саду, на ветках деревьев висели лампы из цветного стекла, играя тенями; на стенах прикреплены чаши для свечей, возле фонтана устроена зона отдыха с мягкими лежанками и подушками, почти так же, как в зале, где важная персона. За деревьями виднелись высокие стены и еще выше какие-то постройки, части дворца. Вечернее небо сверкало звездами.
– Зато в саду очень красиво, столько цветущих кустарников и деревьев, – отвлекла Мирэя.
– О, да, этот сад единственное, что меня спасает… – поддержала успокоенная Эмма.
От встречи ей стало легче, не так одиноко. Вскоре раздались голоса помощниц. Они принесли ужин. Золотые блюда на ножке были поставлены на общий столик на ковре, прикрытые салфетками. В одном куски мяса, приправленные желтоватым соусом; в другом вареные цельные яйца в соленой темной жидкости, общая чаша вареного риса, смесь из свежих измельченных овощей и корневищ, а также бульон. В зале, где все спали, зажгли свечи и факелы. Аниша крикнула всем прийти на ужин и поставила чаши, сложенные друг на друга. Для каждой женщины их было две: для основной пищи и для бульона. Не дали ни ложки, ни вилки, была лишь одна большая, чтобы положить блюдо. Аниша стояла рядом, две помощницы присели и стали помогать подходящим женщинам. Накладывали всего помаленьку, никого не спрашивали о предпочтениях. Мирэя стоя ожидала очереди, Аниша показала ей и ее подруге сесть на ноги и в таком виде подползти, стоя у них непринято начинать трапезу. Пришлось послушаться, живот громко урчал от голода. Каждая получала в чаши пищу и