Чёрное. Белое. Елена Сергеева
перед ним.
Встряхиваю головой, пытаясь избавиться от его подавляющей энергетики, и твёрдо произношу то, зачем, собственно, пришла к нему:
– Мне нужен аванс за работу!
Его красивые губы кривит усмешка.
– Вот как?!
Еще раз чиркнув взглядом по моей фигуре, он категорично заявляет:
– Я не плачу вперед.
Сердце колотится в груди как умалишенное, и мне очень сложно все также смотреть на него, но я не имею права быть трусихой и не отвожу взгляд. Говорят, смел тот, кто может преодолеть свой страх, и я очень надеюсь, что я наскребу в своих закромах хоть немного того, что поможет мне его преодолеть, и я выстою.
– Тогда давайте назовем это ссудой, – выталкиваю из себя, стараясь говорить как можно спокойнее.
Марк приподнимает бровь и вопросительно смотрит на меня. Кажется, его глаза прожгли во мне дыру.
– И что я буду иметь с этого?
Не знаю, как он это делает со мной, но мое лицо попеременно то белеет, то краснеет, и сейчас, когда я снова превратилась в ледяную глыбу, я как будто замерзшими губами еле выталкиваю из себя:
– Я не стану спать с вами!
Жизнь, конечно, опустила меня на колени, но пока я не настолько раздавлена, чтобы предоставлять ему такую услугу.
– С чего ты взяла, что мне это нужно?
Я тотчас заливаюсь краской. Там на сцене Марк сделал мне комплимент, а сейчас дал пощечину моему самолюбию, дав понять, что я не интересую его как женщина. Это, конечно, очень противоречиво и, наверно, в духе представительниц прекрасного пола, но, даже не собираясь спать с ним, сейчас я чувствую себя оскорбленной от его нежелания это получить! От этой ситуации у меня ощущение, что он, не дотрагиваясь до меня, каким-то образом поимел.
– Я готова заплатить проценты, – запихнув обиду подальше, предлагаю новый вариант нашей сделки.
– С таким предложением стоит обратиться в банк.
Я кусаю губу, чтобы не расплакаться перед ним, как глупая маленькая ранимая девочка, но это очень тяжело. Я практически раздавлена.
– Банк отказал мне.
Неимоверными усилиями заставляю себя поднять на него сверкающие от слез глаза, и мне кажется, что в его взгляде что-то поменялось, возможно, он стал теплее.
– Зачем тебе нужны деньги?
– Маме на операцию и…
Он не дослушивает меня:
– Сколько?!
– Четыреста тысяч, – с возрождающейся надеждой произношу я, но тут же больно опускаюсь на пятую точку от его требовательного:
– Иди.
Вылетаю из кабинета, глотая слезы. На что я рассчитывала?! Дура! Даже если я понравилась ему, и он настоял, чтобы меня взяли, он больше не обязан извергать для меня благородные поступки.
На автомате добегаю до нужной двери и перед тем, как войти в комнату к ждущей меня Наде, вытираю слезы. Пару раз глубоко вдыхаю и, пригвоздив к лицу спокойное выражение, вхожу.
Надя, изучив меня взглядом, тут же выносит вердикт:
– Отказал!
Я