Стервец. Орис Хант
её было предостаточно. Хотя в течение дня то тут, то там раздавался либо кашель, либо сдавленное «ох», либо шебуршание. Он надеялся, что ночью удастся не наткнуться на охранника, потому что лишних жертв не любил. Не то чтобы после его мучила совесть, но… зачем?
Перед тем как выйти из туалета он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Хорошо, что освещение есть, хоть и тусклое. Так ему будет проще не попасться. В отличие от многих, он не считал темноту полезной для тёмных дел, наоборот, предпочитал работать при свете. Внимательность, собранность – и ты можешь избежать любой проблемы, потому что видишь её. В темноте это затруднительно.
Итак, какая там палата? Триста десятая?
Он тихо шёл вдоль стены, ища нужный номер. Так, вот он. Палата не охранялась – что ж, здорово. Теперь главное, чтобы дверь не заскрипела.
Старенький телевизор опять зарябил. Ну вот. Такая интересная передача. Про белых журавлей. Как они живут, размножаются, как их когда-то почти полностью истребили браконьеры, но теперь, под контролем природоохранных организаций, их популяция стала медленно восстанавливаться. Передача была снята как интереснейший драматический фильм, а некоторые журавли были поименованы.
Но теперь телек засбоил. Наверное, опять антенна сигнал не ловит. Блин.
Дежурный врач зевнул и подошёл к телевизору. Подвигал антенну, постучал по ящику. Не помогло. Ладно, неважно. Он всё равно собирался немного размять ноги.
Блин, здесь палата на двоих. Да, пациентов разделяла ширма, но если цель закричит, второй обязательно проснётся и придётся от него избавиться… Хотя, может, обойдётся.
Свет в палате не горел, поэтому пришлось чуть-чуть подождать, чтобы глаза привыкли к темноте. Так, вот и цель. Спит. Он сразу его узнал – ещё бы, столь долгая и неприятная беседа с пьянчугой так просто из памяти не выветрится.
Он прикрыл дверь, но не до конца. Не хватало ещё, чтобы замок щёлкнул и разбудил тут кого-нибудь. Крадучись, подошёл к койке и на второй раз удостоверился, что это тот, кто ему нужен. Ошибки нет.
Он вытащил из рукава нож. Забавно, эта мера предосторожности ему даже не потребовалась. Мог бы и в ножны на пояс повесить. Ладно уж.
Лениво шаркая сменными тапочками, врач брёл по коридору. Ему захотелось удостовериться, что в его отделении всё в порядке, а потом уже идти спать.
Вдруг он заметил нечто неправильное. Врач присмотрелся. Дверь не закрыта. Едва заметная щёлочка, но её здесь быть не должно. Как странно. Он точно помнил, что закрывал. И в палате были не те больные, которые могли выйти в туалет. Они вообще едва могли двигаться.
Врач подошёл к двери.
Он приставил к горлу неудавшегося убийцы нож.
Упс, неужели в палате стало светлей?
– Эй, что вы делаете!
От испуга его рука дёрнулась, и нож распорол сонную артерию. Кровь фонтаном брызнула из неё.
– Блядь!
В палате включился свет, ослепив его. Но он успел заметить убегающий силуэт.
– Ебать, – прохрипел убийца.
Вихрем вылетев из палаты, он понёсся за человеком в белом халате. Тот уже успел оторваться от